ЕЛАГИН ИВАН ПЕРФИЛЬЕВИЧ - российский государственный деятель, литератор, историк, обер-гофмейстер.

Дво-ря-нин. В 1743 году окон-чил Су-хо-пут-ный ка-дет-ский кор-пус. Ге-не-ральс-адъ-ю-тант А.Г. Ра-зу-мов-ско-го (1751). В 1750-х годов был бли-зок ко дво-ру великой княгини Ека-те-ри-ны Алек-се-ев-ны (бу-ду-щей императрицы Ека-те-ри-ны II). В 1758 году по-пал под след-ст-вие по де-лу А.П. Бес-ту-же-ва-Рю-ми-на; об-ви-нён как по-сред-ник в пе-ре-пис-ке канц-ле-ра и великой кня-ги-ни и в 1759 году со-слан в своё име-ние под Ка-за-нью. По-сле пе-ре-во-ро-та 28 июня (9 июля) 1762 года на-зна-чен чле-ном Глав-ной двор-цо-вой кан-це-ля-рии и статс-сек-ре-та-рём «у при-ня-тия про-ше-ний» на имя вос-шед-шей на пре-стол Ека-те-ри-ны II (до 1768 года); поль-зо-вал-ся её пол-ным до-ве-ри-ем. В январе 1766 года пред-ло-жил про-ект уст-рой-ст-ва двор-цо-вых кре-сть-ян, явив-ший-ся од-ним из пер-вых от-кли-ков на кон-курс по кре-сть-ян-ско-му во-про-су, объ-яв-лен-ный Воль-ным эко-но-ми-че-ским об-ще-ст-вом.

С 1748 года по-мо-гал А.П. Су-ма-ро-ко-ву в из-да-нии его тра-ге-дий. Собственную литературную дея-тель-ность на-чал с пе-ре-во-дов со-чи-не-ний А.Ф. Пре-во («При-клю-че-ния мар-ки-за Г…, или Жизнь бла-го-род-но-го че-ло-ве-ка, ос-та-вив-ше-го свет», 1756-1758), Моль-е-ра («Ми-зан-троп, или Не-лю-дим»; перевод 1757года, издание 1788 года) и др. Ши-ро-кую об-щественно-литературную по-ле-ми-ку (се-рия са-тир и эпи-грамм М.В. Ло-мо-но-со-ва, Ф.Г. Су-ки-на, В.К. Тре-диа-ков-ско-го, М.М. Щер-ба-то-ва и др.) вы-зва-ла ра-бо-та Елагина «Эпи-сто-ла к г. Су-ма-ро-ко-ву» (1753), на-прав-лен-ная про-тив иностранного влия-ния в русской литературе. Ав-тор ко-ме-дии «Рус-ский фран-цуз» (1764), пред-став-ляв-шей со-бой са-ти-ру на гал-ло-ма-нов и по-лу-чив-шей по-ло-жи-тель-ный от-зыв Ека-те-ри-ны II. Во-круг Елагина груп-пи-ро-ва-лись мо-ло-дые дра-ма-тур-ги - Ф.А. Коз-лов-ский, С.В. На-рыш-кин, Д.И. Фон-ви-зин и др. (так называемый кру-жок Елагина; пре-кра-тил су-ще-ст-во-ва-ние к 1766 году). В 1766-1779 годах ди-рек-тор при-двор-ных те-ат-ров. Ав-тор пер-во-го до-ку-мен-та, рег-ла-мен-ти-ро-вав-ше-го те-ат-раль-ное де-ло в Рос-сии («Шта-та» те-ат-ров; ут-вер-ждён императрицей Ека-те-ри-ной II в 1766 году). По ини-циа-ти-ве Елагина в Санкт-Пе-тер-бур-ге бы-ли от-кры-ты Пуб-лич-ный те-атр (1774) и Те-ат-раль-ное училище (1779; ав-тор про-ек-та В.И. Би-би-ков), по-стро-ен Боль-шой (Ка-мен-ный) те-атр в Ко-ло-мен-ской час-ти го-ро-да (1783). Член Российской ака-де-мии (1783).

На-гра-ж-дён ор-де-ном Святого Алек-сан-д-ра Нев-ско-го (1773) и др.

Иллюстрации:

1725, Санкт-Петербург- 1793, Санкт-Петербург

Государственный деятель, историк, переводчик, писатель. Из дворянской семьи. Окончил Сухопутный шляхетскй корпус. Служил в Преображенском, затем Невском полку. С 1748 - писарь в канцелярии Лейб-Компанской роты, в 1752 зачислен в штат Лейб-Компании. В 1750-х был близок ко двору великой княгини Екатерины Алексеевны. С 1757 - полковник. В 1758 арестован по делу о государственной измене и сослан в Казань. В 1762 возвращен из ссылки. Статс-секретарь Екатерины II (1762 - 1768), действительный статский советник, член Дворцовой канцелярии (с 1762), Обер-гофмейстер (с 1782). Директор "придворной музыки". Кавалер орденов Белого Орла (1765) и св. Александра Невского (1773). Был дружен с А.П. Сумароковым. Масон. С начала 1770-х стоял во главе объединенных и реорганизованных им русских масонских лож. Великий наместный мастер Русской провинциальной ложи (с 1772), рукводитель ложи "Девять муз" в Петербурге (с 1772), гроссмейстер ложи "Высокий Капитул" (с 1787).

Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.

Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.

Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…

Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.

Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел

Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.

Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.

Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.

Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.

Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».

Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».

Популярные биографии

Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич

Елагин И.П. Учение древнего любомудрия и богомудрия, или Наука свободных каменщиков; из разных творцов светских, духовныъ и мистических собранная и в 5 частях предложенная И.Е., великим российской провинциальной ложи мастером. Начато в 1786 г. Повесть о себе самом / Русский архив, 1864. – Вып. 1. – Стб. 93-110.

Новые материалы для истории масонства (*).

Записка И. П. Елагина.

Предисловие.

Да никто изчитающих не возмнит, что честолюбие оставить потомству имя мое или красноречие, славутворцам приобретающее,

(*) Предлагаемый здесь отрывок заимствован из неоконченной собственноручной рукописи Ивана Перфильевича Елагина, под заглавием: «Учение древняго любомудрия и богомудрия или наука свободных каменщиков, из разных творцев светских, духовных и мистических собранная и в 5 частях предложенная И. Е., великиъ российския провинциальныя ложи мастером. Начато в MDCCLXXXVI. г.».

И.Н.Елагин (1725-1796), женатый на одной из камерфрау императрицы Елизаветы Петровны и успевший оказать много услуг Екатерине II , когда она была великою княгинею, всю жизнь провел при дворе и умер обергофмейстером. Екатерина щадила его даже и тогда, как сочла необходимым подвергнуть наказанию мартинистов, в числе которых Елагин был едва ли не одним из самых искренних. Был даже особый кружок или общество Елагинской системы. Для истории масонства весьма важны эти признания, писанный на седьмом десятке лет. Нам неизвестно, довел ли после Елагин до конца свое сочинение.

были причиною трудов, к сочинению сея книги приложенных: ни то, ни другое отнюдь подвигом намерения и исполнения моего не были , тем паче, что все, мною написанное, не есть изобретение ума и воображения моего, но истина древняя, мною из разных токмо писателей сообщенная! предприятие мое единственно произошло из того источника, который обязует нас всеми возможными силами служить братству нашему и братиям, яко кровным своим, сообщать все служащее и к просвещению, и к блаженству их; а книга, называемая Des erreurs el verite, или о заблуждениях и истине (*) к выполнению сея обязанности много споспешествовала. Явившисьона в отечестве нашем и став почти общим всех читающих упражнением, произвела своим неудобо-вразумвтельным сокровенным, в ней таинств предложением разнообразныя о ce6 е разсуждения. Одни, не понимая, сочли ее сумазбродною, и стали обращать, по сущему своему невежеству, самую важнейшую премудрость в глумление и шутку и утвердительным своим заключением нарекли книгу c ию нелепым вздором и дурачеством. Простительно им такое осуждение для того, что очи имут и не видят, уши имут и не слышат; но непростительна дерзость, которая, самолюбием их ослепляя, отваживает их порочить такия сочинения, которыя или не разумеют или ненавидят ради того, что они объявляют их людьми равными всем человекам и из одного вещества сотворенными. И сии хулители подобны тем развращенным умам, кои, не разумея силы божественнаго писания и держася одного буквеннаго смысла, ругаются им и в неистовую обращают шутку. Другие, будучи столько ж, как первые, в таинственных преданиях знающи, возмнили, что книга сия не есть учение свободных каменщиков, но скрытная иезуитская система, вредная и правительству и власти владеющих государей. А некоторые сочли ее изчадием общества, иллюминатами называемаго и достойнаго наказания и истребления. Тогда единый из почтеннейших наших братов, мой совершенный друг, роду человеческому совершен-

(*) Сочинение Сен-Мартгна.

ный благодетель, душа которого косою смерти от бреннаго отдаленна тела, обитает несумненно ныне в божественных вечности обителях, и светом немерцающимся, яко венцом избранных божиих , увенчанная, наслаждается воздаянием редких e я добродетелей, ибо где инде может существовать днесь пречестная гр. Н. Ив. Панина (*) душа, как если не в селениях господних, праведным на вечное пребывание уготованных? - тогда, говорю, сей блаженный муж подобно многим, сокровеннаго в книге сей смысла не понимая, и того ради не могши ни добраго, ни худаго сделать об ней заключения, часто беседовал об том со мною, испытуя, как понимаю я сие странное сочинение. Яне усумнился ни мало открыть ему, сколько я разумел пользу сея книги, которая мыслящему явно открывает истинныя познания, как в любомудрии, так и богомудрии, и что она, подражая слогу древних мудрецов, особливо Пифагору, дает истинное разумение о сотворении вселенныя, о единстве и существе Бога, о безсмертии души н первородном человеке - словом, что она содержитв себе все учение наше и в символическом все c и e предлагает смысле. По сем откровении стали мы обще читать сию книгу, с объяснительными от меня толкованиями. Друг мой, не будучи доволен словесными объяснениями, которыя к отверстию глубокомыслия творцова недостаточными ему казались, уговорил меня, чтоб я труднейшия и темнейшия места письменными объяснил примечаниями. Я и c и e в угодность ему исполнить обещал, не воображая себе, что целая выдет из сего науки нашея книга. Смерть, безвременно друга моего похитившая, лишила меня удовольствия прочесть ему мои записки, кото-

*) Гр. Н. И. Панин скончался в Марте 1783 г. Достойно замечания, что масонству предавались по большой части люди, хотя и почтенные во многих отношениях, но обыкновенно так называемаго сангвиническаго темперамента, мягкие по природе и склонные к чувственным удоволъствиям: таковы были гр. Н. И. Панин, И. П. Елагин, кн. П. В. Репнин, а в позднейшем масонстве или мартинизме кн. А. Н. Голицын.

рыя долго беэъ всякаго употребления у меня сохранялись.

Между тем братия наши, свободные каменщики, состоящее под зависимостию Аглицкия всемирныя и нашея провинциальныя великия ложи, поколебались вводимою новою Каре-батскою (?) системою и возмнили в ней быти истинномуучению и неудобьпостижимой премудрости. Они прибегли ко мне, сказуя, что следующая новой системе ложи не только поведают, что в них обитает давно взыскуемое нами таинство, но и сего ради вход в них воспрещается и требуется для вступления во оныя новых обязательств и отречения под клятвою от древних лож и посещения оных. Ибо называют они старое каменщиство неправедным и сущим заблуждением и потерянием в праздности времени. При сем убедительно просили меня, чтоб я, как великий провинциальныя ложи мастер, по чести моей открыл им чистосердечно: правильно ли старое преподаяние наше, или подобает искать им истины в новооткрывшихся ложах? И если старое справедливо, то чтоб открыл я им, чего они от толь продолжительнаго упражнения их, кроме неудобь вразумительных иероглифов, непонятных символов и прекословных иносказаний ожидать долженствуют? Я не мог, убояся да не преклонятся они все к вымыслу человеческому, отказать им в толь справедливом требовании. И зная впрочем благоразумие и благонравие их, обещал им, что если они непоколебимо при старом останутся обыкновении, то потщусь я, испросив от власти, под зависимости которыя состою, дозволение немедленно удовлетворить их желанию.

По получении сего дозволения намерен я был собрать из всех лож, под управлением провинциальныя состоящих некоторых отборных и добродетельных братьев, число капитул составляющих, всех из четвертыя степени, т. е. мастеров совершенных, коим одним в частных ложах подобает председание. С ними хотел и по точности законов возобновить прежде провинциальную великую ложу и при ней постановить ложу Екоскую (*) и учредить капитул рыцарский.

(*) Т. е. шотландскую.

В сем капитуле, или освященном собрании предполагал я себе открывать по порядку все, что до таинственной науки нашей касается. Сего ради, для удобнейшего преподаяния, составил я все предложение мое беседами. А как необходимо надлежит начинать учение наше с его источника, то и подобало сочинить прежде повествование, сказующее, что оно знаменует? Откуда оно? Как до нас достигло? И достойно ли вероятия и внимания нашего?

Я и сочинил его, и той же причины ради не на главы, как бы надлежало, но на беседы разделил его. Повествование собрал я из разных достоверных творцев, о науке нашей писавших, а объяснение или преподаяние самой науки, внося объявленныя на книгу заблуждения и истины. Мои записки и примечания брал я из праведных кладязей, сохраняющих таинства наши, т. е. из книг мистических, светскими и духовными учителями и предками нашими сочиненных и нам в иносказаниях оставленных, особливо из божественных Ветхаго и Новаго Завета писаний. Снабдив себя таковым образом всеми п oco биями, к предложениям моим служащими, готов уже был с помощиею Божиею приступить к работам, как по несчастным для нас обстоятельствам вдруг таковыя блаженныя и душеполезныя собрания в отечестве нашем вовсе пресечься принуждены стали. Воздвиглась мрачная негодования дворскаго туча, и на всю братию, особливо на собор московский гром запрещения тайных собраний испустила. Система на корысти сооруженная! Ты сему злополучию нашему виною! Безразсудное основателей твоихъ покушение возродит из пепла иезуитскаго новаго, вреднейшаго еще феникса и себя чужим обогатит стяжанием ввергнуло нашу братию в некий небывалый еще род суевернаго пустосвятства и сим подвигло духовную и свет-

(1) Замечательно, как Елагин оправдывает меры Екатерины против Новиковскаго Московскаго масонства. Что это была за Каре-батская система, и кто ея члены, нам нсизвестно .

скую власть не на одних токмо тобою обольщенных, но и против всего свободных каменьщиков общества обратить строгое к истреблению собраний внимание ! (1) Когда таким образом впали мы в невинное подозрение и собрании наши предосудительны нам всем, особливо мне стали, тогда хотя и оставил я до способнаго времени всякое с ложами сношение и самое намерение мое, но не оставил однакож втуне могущую произойти из трудов моих пользу. Сего ради, да под спудом забвения не погребется светильник, вознамерился я избрать несколько по сердцу моему братов и скромности их препоручить долговременных размышлений и учения моего плоды: да некогда будут они в отечестве нашем ключем к отверстию таинственных сокровищ наших.

Сим избранным мною, любезным братиям моим, посвящаю я сочинение c и e, не яко ищущий похвалы и славы писатель, но яко совершенный по истине ревнитель в приобретении себе их дружества и моего имя (sic) в засвидетельствование. Притом в мзду доверенности моея прошу и заклинаю их страшным именем и судом Бога живаго, да содержат они предание мое в совершенном таинстве, во знамение чего да будет им знаком познания друг друга пе pcm гарусов , на уста возлагаемый. По преселении же моем за порог смерти от них да присутствующими при том часе отдадутся писании мои на сохранение единому из братов, которого имя в заглавии сей первой части написано есть (2) с тем, чтобы списков никогда не было, и он бы при кончине своей вручил опять единому.

Повесть о себе самом.

Следуя предначертанию моему, люб. брат., предлагаю вниманию вашему краткую о себе самом повесть: да познаете из оныя, кто суть учители мои и чем могу я доказать то, что в будущих беседах моих истину ве-

(2) В нашейрукописитакогоименине означено.

цати стану и что неложное и невымышленное учение проповедывать предпринимаю, дабы вы несумненным вероятием исполненные, могли надежными стопами идти со мною ко храму премудрости и неотягченные cye верия игом, отверстыми доказательством очами y зрели священныя его основания, от начала веков положенныя и существующая; ибо приведу я вас к источнику, из котораго царственное учение наше, разными потоками по лицу земли разлваяся, достигло во всей чистоте до времен наших и до нас. А к сему за долг необходимо нужный почитаю объявить вам, откуда мне c ие прииде .

Я с самых юных лет моих вступил в так называемое масонское или свободных каменщиков общество,- любопытство и тщеславие да узнаю таинство, находящееся, как сказывали, между ими, тщеславие, да буду хотя на минуту в равенстве с такими людьми, кои в общежитии знамениты, и чинами и достоинствами и знаками от меня удалены суть, ибо нескромность братьев предварительно все c ие мне i благовестила. Вошед таким образом в братство, посещал я с удовольствием (ложи) (3): понеже работы в них почитал совершенною игрушкою для препровождения празднаго времени вымышленною. При том и мнимое равенство, честолюбие и гордости человека ласкающее, 6 o ле и 6 o ле в собрание меня привлекало: да хотя на самое краткое время буду равным власти, иногда и судьбою нашею управляющей. Содействовала к тому и лестная надежда, не могу ли чрез братство достать в вельможах покровителей и друзей, могущих споспешествовать счастию моему. Но c и e мечтание скоро изчезло, открыв и тщету упования, и ту истину, что вышедший из собрания вельможа.... что я говорю вышедший?... в самом собрании есть токмо брат в воображении, а в существе вельможа. С таким предубеждением препроводил я многие годы в искании в (ложах) и света обетованнаго и равенства мнимаго: но ни того, ни другаго ниже какия пользы не нашел, колико ни старался.

(3) Знак масонства сложенныя каменья. [Здесь и далее по тексту – этот символ, обозначающий слово «ложи» во множественном числе, будет заменен на слово «ложи» в круглых скобках, для удобства прочтения в формате htm . При обозначения одной только ложи, употребляется другой знак – один камень, а не два как в данном случае]

Вам самим, люб. брат., известно, что для мысляшаго человека, дли человека, некоторыя понятия в науке имеющаго, все в (ложах) наших деяние кажется игрою невеликаго разума, или покрайней мере мне казалось все игрою людей, желающих на счет вновь приемлемаго забавляться, иногда непозволительно и неблагопристойно. Сего ради, по долгом старании, не приобрел я из тогдашних работ наших ни тени какого либо учения, ниже пренодаяний нравственных, а видел токмо единые предметы неудобь постижимые, обряды странные, действия почти безразсудныя; и слышал символы неразсудительные, катехезы, уму несоответствующие; повести, общему о мире повествованию прекословныя; объяснения темныя и здравому разсудку противныя, которыя или нехотевшими или незнающими мастерами без всякаго вкуса и сладкоречия преподавались. В таком безплодном упражнении отрылась мне токмо та истина, что ни я, ни начальники (ложи) инаго таинства не знают как разве со степенным видом в открытой ложе шутить, и при торжественной вечери за трапезою несогласным воплем непонятныя реветь песни и на счет ближняго хорошим упиваться вином, да начатое Минерве служение окончится празднеством Бакху. Таковым предубеждением преисполненный, когда лета и чтение, дающия некоторый уму человеческому свет, стали и мне твердить, что удобь возможно с лучшим успехом и пользою употреблять свое время, отклонился я почти вовсе от собраний масонских. Но сердце, быв уже одним заблуждением заражено, пленилось другим, еще вреднейшим. Тако все молодые люди без руководства добрых и разумных учителей впадают почти в неизцеляемое заражение ума и сердца!

Я, предположив себе предметом просвещение разума, стал искать его в чтении творцев, в славе тогда находящихся, и прилепился к сочинениям лестным и заманчивым т. е. - признаться вам чистосердечно!... прилепился к писателям безбожным, веру христианскую, сию истинную ве py, не понимая ея таинств, в кощунство и божественное Ветхаго и Нового Завета писание в смех, глумление и в сумасбродныя басни обраща-

ющим. Сим душепагубным чтением спознался я со всеми афеистами и деистами. Стихотворцы и басносплетатели стали моими учителями и проповедниками. Буланже, Даржанс, Вольтер, Русо, Гелбвеций и все словаря Белева, как французские к аглицкие, так латинские , немецкие и итальянские лжезаконники, пленив сердце мое сладким красноречия ядом, пагубнаго ада горькую влияли в него отраву C и e чтение так душу мою развратило, что и сам великий Невтон смешным мне казался, потому что принялся он толковать откровение и апокалипсис Иоанна Богослова, - сочинение, по тогдашнему моему мнению и по нынешнему быть может многих людей нелепое и сумасшедшаго творца якобы достойное. C и e зловредное чтение, говорю, совратило меня с пути истиннаго , самим естеством человеку указуемаго, христианским воспитанием нам открываемаго и некоторым темным и едва проницательным образом в запутанном масонском лабиринте являемаго. Тако заблуждается водимый собою слабый человеческий ум! Все благоприятно, все прелестно, все то полезно кажется ему, что телесным ласкает его чувствам. Ибо светильник, в душе его находящийся, затмен мраком плотскаго удручения, не допускающаго возгореть ему; ибо дух его, отягченный игом бренныя одежды, пребывает в темнице своей без действия и тщетно силится иногда ополчиться против обуревающих слабую его хижину стихий неприязненных, т. е. необуэданных пороков; и часто сей несчастный узник, не могший прервать связующих его оков, страждет отлученный от пресветлаго своего источника.

Но и при таких развращенных мыслях и разсуждениях, кажется, люб. бр., что благодать Божия не восхотела конечныя нося погибели; не попустила она ни Вольтерову писанию, ни прочих, так называемых новых философов и ансиклопедистов сочинениям вовсе преобратить мою душу проповеданиями их. Дерзнул я забыть и веру, в которой родился, в страх Божий, и учение, которое мне при воспитании вучилищах преподаваемо было. Сего ради искал я и часто находил беседы с людьми учеными и просвещенными. Случались между ими и такие мужи, которые к

тогдашнему, крайнему моему удивлению самаго Вольтера и его сообщников весьма малыми и премного заблуждающимися и почти ничего незнающими в любомудрии и мирознании учениками почитать осмеливались. А понеже как сии благорасуждающие и в науках знаменитые люди, так и презираемые ими Вольтер и ему сообразные, сколько и мне известно было, находились в обществе свободных каменьщиков, то и учинилось мне прекословие c и e неудобьрешимою загадкою. Для чего, разсуждал я, толь великаго разномыслия и великаго однакож учета люди вступили и пребывают в таком ордене, котораго упражнения с ученостью их весьма не сходны? И отчего c и e происходит, что они толь сумазбродными деяниями занимаются, если посещают собрании? C и e разсуждение завело меня в новое о масонстве размышление. Стал я думать, нет ли в нем чего нибудь им, яко знающим, притягательнаго, a мне , яко невеже, сокровеннаго? Напоенный сею мыслию, предприял я паки посещать хотя не с большею пользою (ложи). При том стал искать знакомства с людьми, состаревшимися в масонстве и не пропускал почти ни единого из чужестранных братов, к нам приезжавших, с которым бы не разглагагольствовал о таком странном таинстве, коим столь великое число разнаго состояния людей занимается и к которому видим прибегающих вельмож и простолюдинов, ученых и невежд, богопочитающих и афеистов, умных и простых, степенных и ветренных, кротких и сварливых, добродетельных и порочных? Какое чудное смешение , но в собраниях масонских почти неприметное и общественно единому молотка удару покорное! (4).

В c и e самое колеблемых размышлений и исканий моих время, счастие познакомило меня с некоторым, не долго в Pocc ии бывшим путешественником, мужем пожилым, в науках школьных знающим, в таинственном нашем учении далеко прошедшим.

Сей англичанин,сейцеломудрыйбрат,

(4) Молоток, как орудие каменщиков, был принадлежностью масонства.

дружба котораго отторгла от глаз моих первую невежества завесу, сей объявил мне искренно, что он хотя не может, не будучи от старейших уполномочен открыть мне существо, к которому устремляются подвиги масонские, но то уверительно сказать он может, «что масонство есть наука; что оно редко кому открывается; что Англия никуда и ничего на письме касательно онаго не дает; что таинство сие хранится в Лондоне, в особной ложе, древнею называемой; что весьма малое число братьев знающих сию ложу; что наконец весьма трудно узнать и войти в сию ложу, а тем труднее в таинство ея посвященну.» (5) В утверждение сея истины представил он мне, что общество наше не могло бы ни столь долго существовать, ни толь великаго числа знаменитых мужей в себе иметь, ниже народным противустоять мнениям, еслиб не было ничего особливо полезнаго, блаженнаго и притягательнаго в преподаваемых в нем учениях. По сем, в частых со мною беседах, старался, он, поелику дозволялось ему, указывать мне путь, по которому желающий постигать таинства наши шествовать долженствует. Много бы мог я им воспользоваться, но скорый отъезд его лишил меня надежды быти учеником его. Однако же сила разглагольствий его столь во мне подействовала, что отвергнув я всякое о тщете и нелепости масонства предразсуждение, вознамерился с постоянною твердостию стараться, чего бы то мне ни стоило, открыть себе сию во мраке прекословия кроющуюся неизвестность.

Между тем избрание многих Российских братов и утверждение онаго матерью нашею великою Аглицкою селенскою ( sic) ложею, учинив меня провинциальным всего Р occ ийскаго масонскаго общества великим мастером, принудило еще вяще напрягать все возможная силы к разрешению сего таинственнаго узла и умствования.Чистосердечность моя не дозволяла мне водить братию мою путем, мне самому неизвестным. А сего ради и начал я с отменным тщанием и с превеликою потерею

(5) Кто был этот Англичанин, мы не знаем.

денег собирать все, что по разным местам Европы касательно до масонства учреждено и преподаваемо. Но при всем старании моем, открылась мне только т a истина, которую в осторожность всем братьям и предлагаю, что за деньги масонская истина не продается и не покупается ни под каким видом. И понеже она не пишется, то следов ни за пергаменты, ни за тетради, ниже за труды писцов и за приложение великих печатей ничего не платится.

И так, хотя за безумно истраченныя мои деньги собрал я громады писаний, громады начертаний или планов, громады так называемых высших степеней и обрядов, но из всех совокупно и частно сих громад не мог я ни вероятнаго, ни удовлетворительнаго ничего почерпнуть, а единственно увидел токмо в них разныя человеческия умствования, иныя острыя и разумныя, другия нелепыя и весьма глупыя. Увидал из них разныя ума человеческаго заблуждения и вместо света мрак, витийственным бредом предлагаемый. И паче всего увидел корысть и сребролюбие, покровенное велелепием лож и принятий многочинных и много стоющих, в которых за взятое у приемлемаго существенное золото обещевается ему в награду способ к изобретению мечтательнаго злата. Узнав подробно все обманы, не мог я приступить к преподаванию высших степеней, и доныне еще никто от меня ниже четвертыя степени не восприял, тем паче, что к действительному учению нашему токмо первых трех довлеет.

Аглицкая великая ложа, где и как сохраняет свои таинства, того, как выше объявлено, ни обществу нашему, ниже самим зависящим от нея и в самом Лондоне находящимся не известно. Следовательно надлежит весьма достойным учиниться и к тому приобрести еще друга, чрез котораго бы удобь возможно было достигнуть до хранилища. Она раздает одни токмо на постановление лож грамоты, повелевания работать в первых трех Иоанновских степенях, да и на сии работы письменно ничего не сообщает, хотя при том и не воспрещает работы высших степеней, какия кто из мастеров восприять заблагораз-

судит. Ведает она, что первыя три степени суть совершенное содержание всего целаго учениянашего, а сего точно ради письменно не только их не дает, но и писать и вырезывать, инако как токмо для действия мелом обрисовать, запрещает законами, которые, купно с постановительными грамотами в книге «Конститюции и иносказательной масонской повести » всем зависящим от нея великим или провинциальным ложам сообщает. Сия книга преложена на французский немецкий языки, и если кто со вниманием читал оную, то уповаю я, что он равное со мною открыл себе таинство, т. е. «что масонство по древности своей, по прехождению его от народа в народ, попочтению от всех просвещенных языков,должно заключать в себе нечто превосходное и полезное для рода человеческаго. Но что c и e нечто, то в ней неудобь понятно без ключа. Сверх сего показует c ия книга то, что все системы, все высшия степени суть выродки и уроды, незнающими прямаго существа из нея по большей части произведенные.

В таковом был я, люб. бр., расположении , когда познакомился и в искреннее вступил дружество с собратом NN, котораго имя скрываю в удовлетворение желанию его. Сей препочтенный брат, посвященный (initie) в истинные масоны, беседуя часто о обществе нашем со мною и познав усердное мое домогательство и прямую ревность, решился наконец не только постановить меня на путь истинный, но в доставить мне посвящение; а получив чрез некоторое время от старшин дозволение, начал просвещать меня во первых объявлением, «что масонство есть древнейшая таинственная наука, святою премудростию называемая; что она все прочия науки и художества в себе содержит, как в ветхом нашем, Аглицком катехизе, Локом изданном, сказано, что она ради некоторых неудобь сказуемых народу важностей темными гиероглифами, иносказаниями и символами закрытая от начала веков существует, никогда в забвнение не придет, ниже изменению, а тем меньше конечному истреблению подвергнется; что она та самая премудрость, которая от начала мира у патриархов и от них преданная, в тайне священной храни-

лась в храмах халдейских, египетских, персидских, финикийских, иудейских, греческих и римских и во всех мистериях или посвящениях еллинских; в училищах Соломоновых, Елейском, Синайском, Иоанновом, в пустыне и в Иерусалиме, новою благодатно в откровении Спасителя преподавалась; и что она же в ложах или училищах Фалеевом, Пифагоровом, Платоновом и у любомудцев индейских, китайских, арабских, друидских и у прочих науками славящихся народов пребывала,о чем в последующих беседах повествованием об ней точно предложится».

По сем дал он предначертание, по которому долженствовал я начинать мое учение. При столь избыточественном содержания таинстве наших объявлении, получил я с некоторыми наставлениями полномочие , как к постановлению капитула, так и к основательному иносказательнаго в нем учению. Признаваюсь люб.брат., что тогда я познал все мое невежество и удостоверился совершенно, что тщетно препровождал я время свое и в школах и чтении, ибо из всех прежде употребленных трудов моих ничего 6 o ле в пользу мне не осталось, как токмо малое арифметики и геометрии познание.

Сего ради, по данному мне предначертанию, начал я, учение мое чтением повествования о происхождении нашея науки от самого древа сего корени, и как оно ветвии свои по всему распространила земному шару. При сем начальном в книгеИнститюции чтении, учитель мой присутствуя, объяснил мне ея иносказании. А когда уже точно вразумился я, коим образом, преходя по многим странам, божественное древо осталось насажденное в Англии и Шотландии, и для чего старшины наши, о коих впредь объяснится, обладателями онаго почитаются, тогда продолжая учение мое подобало мне , читать такия книги, которыя прежде, яко безтолковыя, презираемы мною были. Я не токмо со вниманием и с примечаниями читал объявленныя в предисловии ко всеобщему мира сего аглицким ученым собранием изданному повествованию, разныя всех древних и новых любо-

мудрцев о мироздани системы и мнения, но и принял труд преложить оныя на собственныйсвой язык, единственно для того, чтоб извлекаемый из их странных иносказаний истинный смысл тем удобнее мог впечатлеться в понятие и разумение мое (*). Между тем целыя пять лет, яко время товарищем нашим на учете предписанное, препроводил под даваемыми мне наставлениями в неусыпном чтении божественнаго писания. Ветхий и Новый завет были и еще суть приятнейшие мои учители. Отцы церковные, яко то: Ориген, Евгений, Иустин , Кирилл Александрийский, Григорий Назианзин, Василий Великий, Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин, преподобный Макарий и прочие обще с церковною Флориевою повестию (6) стали толкователи невразумлению моему. Пифагор, Анаксагор, Сократ, Эпиктет, Платон, Ермий Трисмегист и сам Орфей, Гомер и Зороастр с помощью Геродота, Дюдора Сикилийскаго, Плутарха, Цицерона, Плиния и многих сим подобных влияли в душу мою новыя и спасительныя размышления.

Я не просто, люб. брат., изчислил сих творцов и писании, но да и вы с прилежанием их читаете, ибо в них обрящете все, что к приобретению успехов в учении нашем потребно. Блажен, кто в подлинниках читать их может! Коль великое получает он в трудах своих облегчение! Не остановится он известными нам сколь темными столь неверными преложениями, особливо с еврейскаго и греческаго языков: ему они всю точность смысла и красоту слога, от нас в переводах утраченныя, живо изобразят и представят. Я по незнанию моему сих полезных языков испытал над самим собою, кол великое затруднение от сего происходить, и конечно б сего несчастия моего ради, шествия и самым вернейшим путем,

(*) Сейперевод,как и другия для учения моего выписки икнигина Российский язык мною преложенныя, в прибавлениях к сему сочинению останутся. Примечания самого И.П. Елагина.

(6) Церковная история Флери

не достигнул и до воззрения на отдаленное храма премудрости здание, еслиб благоволящему о мне Всевышнему архитекту не соизволися даровать мне еще другого просвещеннейшаго учителя и друга совершеннаго, а что паче, от смертного одра нет воздвигшаго (7) Сей препочтенный брат... я нежности его ради, именем не называю, но кто знающий меня не знает в науке нашей, в науке врачебной совершеннаго, в знании языка еврейскаго и кабалы превосходнаго, в феозофии, в Физике и химии глубокаго, в нравственном обхождении приятнаго?.. сей препочтеннейший , говорю, брат преподал мне многое или паче сказать и ныне продолжает преподавать все, что к разумению таинственнаго смысла и речений инозначущих, чем Моисеевы и пророков писании преисполнены, нужно, потребно и необходимо.

Сим способом, люб. брат., открылся мне несколько тот свет, который при начальном в орден нашвступлении освобожденным от перевязки очам нашим показуется. Сим способом преодолел я распростертую пред нами тьму гиероглифов, символов, иносказаний и обрядов в ложах наших зримых и употребляемых, проразумел предания египетекия, писании творцев Des erreurs et de la verite, Tableaux naturels Велинга (8); Роберта Флуктиба (9 ), Елиас артиста (10) в его истине и заблуждениях и прочих, таинственными называемых. Сим способом объяснились мне многия притчи и слова. Спасителем нашим Иисусом Христом реченныя; открылось несумненное слова или первенца Сына Божия воплощение; его к нам пришествие, страдание и смерть; его живописнаго креста таинство;

(7) Г. доктор медицины Станислав Ели. творец между прочаго Братскаго увещания, в жесточайшей болезни моей избавил меня от смерти. Примечание Елагина. Эта книга напечатана в Русском переводе маиора Оболдуева, М. 1783.

(8) Welling von Saltz.

(9) Schutzschrift für Rosenkreutzer-Gesellschaft.

(10) Elias, Buch der Welt.

его воскресение от мертвых и вознесение на небеса. Труба Иоанна евангелиста, глас вопиющаго в пустыне Иоанна и вещании апостолов, благовествующих мир и новую благодать человеку, не тщетнымуже сказанием, но совершенною к совершенному благу нашему верою, ум, сердце и душу пленив, святым почитанием преисполнили. Словом, посредством объявленных пособий и чрез них откровенным светом, который я во тме, как говорит Богослов (11), светится, постиг я несколько царственную науку нашу, которая того рада царственною у нас называется, что она есть премудрость, вца p е и господе , всея вс еленныя существует, как она сама о себе и сотруднике нашем Соломоне вещает: "я с ним от самыя вечности была, и тамож: внемлите, я царственное глаголю», и еще «глаголы мои царственны суть.» Признался я, что несколько постиг; истинно реку, ибо глубину ея поэнати никому почти из смертных не возможно. Счастлив тот, кто хотя столько ее познает, сколько к спокойству духа его потребно.

Из всего вышеобъявленнаго позналося вам, люб. брат., мое чистосердечное, как о себе самом, так и о маломучении моем признание . Вы можете теперь, по собственному благоразумию вашему заключить, не напрасно ли употребится время ваше на внимание разглагольствий моих и достоин ли я доверенности вашей? А паче достаточно ли будет знание мое удовлетворению желания вашего на учение устремленнаго? Еще увещеваю тех, кои или светским учением заражены или житейским обхождением заняты, или приобретением высших в ордене нашем степеней, почестей и власти ласкаются, что лучше не вступать им в претрудное упражнение наше, в котором на место веселий неусыпная прилежность и бдение; на много приятных Волтеровых сочинений темная иногда глава из Исаии пророка занимают время, и на место горделивыя почести и власти, часто кротость, уничижение, повиновение и смирение встречаются. Но хотя, люб. брат., многотрудное учение наше в на-

(11) Иоанн гл. 1.

чале едва удобным кажется, и хотя путь, по немже пойдем, бодущим устлан тернием, однако тем приятнее последствие: ибо чем дале простремся, тем боле ощутимнаграду, узрев чрез то, что прожив честно и спокойно в мире сем, можем твердо надеяться, что при конце дней наших приближение страшныя смерти ни мало духа нашего не востревожит, а паче обрадует напоминанием живоноснаго со креста Спасителева слова: «днесь будеши со мною в раю ».

Главная -> Энциклопедия ->

Елагиноостровский дворец, Елагин остров, а кто такой этот Елагин?

ЕЛАГИН Иван Перфильевич (1725-1793) – тайный советник, сенатор, обер-гофмейстер, писатель, драматург, переводчик.

С 1766 г. Елагин – директор придворного театра и музыки. Его деятельность оставила заметные следы в истории русского театра. При нем было основано театральное училище, учрежден в Санкт-Петербурге публичный русский театр, введена практика командировок русских актеров за границу для усовершенствования в сценическом искусстве и приглашение на гастроли иностранных знаменитостей.

Масон с 1750 г. Долгое время играл ведущую роль в российском масонстве. В соответствии с дипломом, полученным из Англии, стал Провинциальным Великим Мастером масонов в России. Глава лож “первого елагинского” и “второго елагинского” союзов.

Первое наименование острова: на допетербургских, шведских картах он назывался Мистуласаари, что в переводе означает Медвежий остров. Надо полагать, что это название было дано финскими охотниками так же, как и другим островам невской дельты: Заячий, Лосиный (ныне Васильевский), Кошачий (ныне Канонерский), Вороний (ныне Аптекарский) и т.д. http://www.masons.ru/Publications/bio.ht...

Остров так и назывался - Мишиным, или Михайлиным - до того времени, пока в 1777 году остров не приобрел обер-гофмейстер императорского двора Иван Перфильевич Елагин. Имя прижилось - остров сохранял это название и при всех последующих хозяевах. Сам же дворец в том виде, в котором он дошел до нас, к самому Елагину имеет мало отношения - в начале 19 века он был выкуплен Александром I для своей матери императрицы Марии Федоровны, которой было уже тяжело ездить в загородные резиденции Павловска и Гатчины.