Начало XVII века осталось в памяти русского народа как «смутное время»:

Литература 17 века — исторические предпосылки

• Убийство царевича Дмитрия,
• сложная политическая ситуация в стране и своеволие бояр,
• неустойчивое положение Московского царства на мировой арене

привели к тому, что страны-соседи попытались воспользоваться слабостью огромной державы. В этот период русская литература становится на службу интересам своей страны, и именно слово помогло способствовать консолидации разрозненного общества.

Жанры и темы русской литературы 17 века

1.Публицистическая

В это время актуальной стала литература, содержащая:

• размышления о политике,
• пламенные призывы бороться с захватчиками,
• прославление мужества героев
• и укрепление авторитета новой царской династии.

Эти идеи были главными в таких произведениях, как «Повесть 1606 года», «Повесть о преставлении и погребении М.В. Скопина-Шуйского», «Летописная книга», «Новая повесть о преславном Российском царстве и великом государстве Московском».

И как знать, сохранилась бы государственность в России, если бы не пламенные речи патриарха Гермогена и таких же , как он, разосланные в виде грамот по всему царству. Ведь именно после получения такой грамоты новгородцы Минин и Пожарский собрали народное ополчение и в 1612 году освободили Москву от поляков.

2. Историческая повесть в 17 веке

Такой жанр, как историческая повесть , в это время трансформируется.

Теперь в повестях описываются не только конкретные события общегосударственного значения, но и факты из жизни отдельно взятых людей, используется художественный вымысел, развивается сюжетная линия и система образов. Донские казаки, по своей инициативе захватившие крепость Азов и открывшие выход к морю, становятся главными героями «Повести об Азовском сидении донских казаков». В центре повести – простые по происхождению, но смелые и отважные герои, рискнувшие своей жизнью ради блага Отечества.

Такая, казалось бы, важная для государства тема, как основание Москвы, в «Повести о начале Москвы» подается в форме любовно-приключенческой новеллы.

В центре внимания писателя – не только значимое событие, но и личная жизнь персонажей, их психологический портрет, любовная интрига. Другими примерами зарождения беллетристики на основе исторической повести в русской литературе этого периода являются:

• «Повесть об основании Тверского отроча монастыря» (добавлен лирический сюжет),
• «Повесть о Сухане» (обработан сюжет из былины).

3. Жанр жития

Традиционное житие как жанр в это время тоже впитывает в себя мирские мотивы.

Трансформация жанра жития в 17 веке

В житие упоминаются факты из быта, прослеживается связь с фольклором. Все это превращает его в автобиографическую исповедь. Это можно сказать о житиях Иоанна Новгородского и Михаила Клопского. Они уже больше напоминают бытовые повести, чем строго канонизированные церковные произведения. А «Повесть о Юлиании Лазаревской» впервые описывает факты биографии русской женщины-дворянки, ее характер и нравственные черты.

4. Бытовые повести

Во второй половине XVII в. появляются бытовые повести («Повесть о Савве Грудцыне», «Повесть о Горе и Злосчастии», «Повесть о Фроле Скобееве» и др.).

Общечеловеческие мотивы, борьба нового со старым, задушевность самого автора проявляются в обобщенном рассказе о судьбе молодого поколения – «Повести о Горе и Злосчастии». Ее герой, выходец из купеческой семьи, пытается найти свою дорогу в жизни. И хоть Молодец и является плодом фантазии автора, он олицетворяет трагическое положение всего молодого поколения, которое пытается вырваться за установленные рамки. У одних ничего не выходит, другие, как вот Фрол Скобеев, наоборот добиваются успеха. Судьба конкретного человека, его поиски и жизненный путь становятся темой и для других бытовых повестей.

Особенности литературы 17 века в России

Таким образом, в XVII веке в русской литературе:

• трансформировались жанры , которые раньше были традиционными (житие, историческая повесть);
• в центре повествования оказались люди с их непохожими характерами и проблемами;
• были заложены основы для дальнейшего развития беллетристической прозы (сюжет, композиция, образы);

• было уделено внимание устному народному творчеству;
• как самостоятельный литературный жанр выделилась сатира.

Драматическая сатира в литературе XVII века представлена такими повестями: «Повесть о Карпе Сутулове», «Повесть о Шемякином суде», «Повесть о Ерше Ершовиче сыне Щетинникове», «Азбука о голом и небогатом человеке». Авторы того времени смелее стали смотреть на происходящие события и, высмеивая, обличать зло. Объектами сатиры стали и все феодально-крепостническое общество, и социальное неравенство, господствующее в нем, и несправедливый суд, и лицемерие духовного сословия.

Именно в сатире впервые для русской литературы был изображен убогий быт нищих и голодных.

Развитие русской детской литературы в XVII веке происходило на фоне больших перемен. Московская Русь объеди­нялась и отодвигала границы в Сибирь и южные степи. Реформы патриарха Никона раскололи церковь и верующих. Усилилось вли­яние иностранцев на столичное общество. Набирала силу светская культура.

Литературный процесс шел в направлении от учебно-просве­тительной литературы к сочинениям художественным и научно-познавательным. Учебная книга давала ребенку готовую информа­цию, которую оставалось только заучить. Такая книга была ориен­тирована на одностороннее мышление читателя, приучала его к чужому монологу. Параллельно ей развивается литература, строя­щая с ребенком диалог, отражающая его детское «я», отвечаю­щая на его «почему?».

Книги для обучения чтению и письму предназначались млад­шему возрасту. Они были двух типов: азбуки-книги для чтения, писавшиеся полууставом и переплетенные, и азбуки-прописи, писавшиеся скорописью на листах, склеенных в свиток. Азбуки-книги нужны были на первом этапе обучения, азбуки-прописи - на втором, когда ученик уже умел читать и писать полууставом 1 .

Всего в XVII веке было напечатано более 300 тысяч азбук и букварей (первый букварь вышел в Москве в 1657 году).

Среди полусотни книг для детей, сохранившихся с тех вре­мен, встречаются и такие, которые не связаны с учебными зада­чами, а предназначены, скорее, для развлечения и поучения. Их читали дети среднего возраста, овладевшие грамотой.

1 Устав - четкое начертание каждой буквы кириллицы; этим каллиграфи­ческим шрифтом написаны все книги, созданные до XIV века. В XIV веке, когда количество рукописных книг значительно возрастает, был разрешен полуустав - упрощенный рукописный шрифт. Затем входит в употребление скоропись - еще более упрощенное начертание букв и возможность пропуска гласных, которые читатель мысленно вставлял сам. Этим объясняется нередкое скопление соглас­ных в книге, написанных скорописью. Петр Первый своим указом ввел для свет­ских книг латинизированный шрифт «эльзевир» (по фамилии нидерландских издателей XVI - XVII вв.), заменивший кириллицу. Это наш современный алфавит.

В 30-40-х годах XVII века зарождается поэзия для детей. Первым детским поэтом был Савватий - справшик московского Печатно­го двора (на эту должность, сходную с профессией ответственного редактора, назначались очень образованные и уважаемые люди) и учитель детей знатных москвичей. Его служба началась с участия в подготовке печатной азбуки, вышедшей в 1634 году и названной учеными азбукой В.Ф. Бурцова - по имени управляющего Печат­ным двором. В ней Савватий и поместил свои стихи (вирши). Они представляют собой обращение взрослого к ребенку с наставлени­ями в хорошей учебе, трудолюбии и послушании. Основная мысль виршей Савватия - о пользе и радости книжного учения, о вреде «лености и нерадении всякому бываемому во учении».

Начинает свое становление проза для детей. Перерабатываются и сокращаются (адаптируются) русские воинские повести: «Ска­зание о Мамаевом побоище» (о Куликовской битве), «Повесть об осадном сидении донских казаков», семейно-бытовая «Повесть о Петре и Февронии». Появляются и зачатки жанра рассказа. В одном из рассказов повествуется о том, как сын-преступник по дороге на казнь откусил ухо своей матери, объяснив злой поступок тем, что мать - виновница его гибели, поскольку не наказала его за первую кражу.

Развивается и собственно историческая литература для начи­нающих читателей: часто встречаются статьи-переработки с исто­рическими сведениями - из начала «Повести временных лет», а также книга «Синопсис» - краткое обозрение русской истории.

Предисловия к книгам, жанры «слова», «послания» были за­чатками публицистики, обращенной к детям.

Интересовавшиеся вопросами мироздания дети и взрослые чи­тали переводные космографии с описаниями стран и народов. В качестве образца приведем похвальное описание Московской Руси в компилятивной космографии 1670 г.:

1 Цит. по кн.: Литература Древней Руси: Биобиблиографический словарь / Сост. Л. В.Соколова; Под ред. О. В.Творогова. - М., 1996. - С. 94-95.

Московское государство долготою и широтою великим пространством расширится: от полунощные страны - море мерзлое, от востока - тата-ре, от полудне - Турское да Польское государства, от запада - Ливон­ское да Шведское государства, со всех сторон с великими государствы граничит... В Московском государстве... поля хлебородные, всяким зем-леплодием от Бога обдарены, пшеница, рожь, ячмень, проса, овес, гречихи и всяких семен, яже суть на потребу человеком, всего родится преизобильное множество; не токмо тем сами довольствуют, но и в иные государства с Руси хлеб идет... Леса великие страшные, а в них зверей всяких разных несказаемое множество; звериных и птичьих ловцов нигде смышленнее и мастероватее нет, как московские люди. Соколов, крече­тов, ястребов и всяких ловчих птиц множество, скота и птиц домашних и диких на пищу человеком неудобь сказаемое множество; во всяких довольствах и прохладстве то Московское государство преизобилует 1 .

Курс естествознания можно было получить, читая переводные шестодневы - произведения, комментирующие ветхозаветный рас­сказ о сотворении мира за шесть дней. Природа в шестодневе - «училище боговедения». Данные современной науки - о шарооб­разной форме Земли, движении звезд и планет, об атмосферных явлениях, о строении колосьев, виноградной лозы или лилии, клас­сификация пород рыб и пресмыкающихся и т.д. - приводятся как доказательство величия Творца мира, «Чудотворца и Художника».

Шестодневы и космографии послужили образцами для созда­телей художественно-познавательной литературы для детей.

Секуляризация жизни привела к появлению в русской литера­туре светских жанров, быстро ставших достоянием юных читателей. Например, переводятся и перерабатываются басни Эзопа, притчи и басни из древнеиндийской «Панчатантры» («Пятикнижия»), они составили сборник «Стефанит и Ихнилат». Проблемы Добра и Зла, Рассудка и Безрассудства и т. п. решаются шире, чем было принято в канонах церковной литературы. На рубеже XVII-XVIII вв. басни уже утвердились как часть «школьной» литературы. Особую попу­лярность завоевывают романы и повести. Множатся списки «Алек­сандрии», «Повести о Варлааме и Иоасафе». Царь Алексей Михай­лович (1629-1676) собирает «потешные» книги, далекие от пря­мого нравоучительного смысла. Однако он же своим указом запре­щает выступления скоморохов (след их языческой смеховой куль­туры сохранился в детском фольклоре и народном театре).

Из «потешных» книг в фольклорные сказки и лубки (а впо­следствии в произведения А. Н. Радищева, А. С. Пушкина, А. М. Ре­мизова) путешествуют обрусевшие персонажи итальянского кур­туазного рыцарского романа о Бове Д"Антоне: король Дадон и король Гвидон, коварная королевна Милитриса, сын ее Бова-ко-ролевич, воины Лукопер и Полкан (полупес-получеловек). Осо­бой любовью пользуется Еруслан Лазаревич - сказочный персо­наж персидского или монгольского происхождения.

Надо ли доказывать право детей на наследование этих сюжетов и персонажей? В XIX веке сказки о Бове, Еруслане Лазаревиче, а так­же о Петре Златые Ключи, Ерше Ершовиче, Фоме и Ереме оконча­тельно начали восприниматься как утеха детей и простого народа.

В XVII веке на Руси появился первый художественный стиль - московское барокко (он угаснет во второй половине XVIII века). Черты этого стиля - внимание к проблемам взаимоотношений Бога и человека, сильные эмоции, фантастика, преувеличенная декоративность и контрастность изображения. Идеи русского ба­рокко связаны с представлением о мире как книге и книге как модели мира (прежде книга связывалась с представлением о со­боре, месте богослужения).

Московское барокко в детской литературе связано с именем крупнейшего писателя, богослова, просветителя и педагога -

Симеона Полоцкого (1629-1680). В числе его учеников были лети царя Алексея Михайловича - будущий царь Федор и царевна-правительница Софья 1 . Самые значительные труды Симеон По­лоцкий посвятил «юным и старым». «Из поздравительных вир­шей, преподнесенных Симеоном в день крещения юного Петра I (29 июня 1672 года), можно сделать вывод, что придворный поэт был сторонником особого жанра прогностической поэзии, созда­вая вирши по образцу гороскопа для царственного младенца. Здесь Симеон не был одинок - астрология входила в то время в круг общих представлений таких вьщающихся людей, как Кеплер, Тихо Браге, Бэкон, Рабле и др.», - отмечает современный исследова­тель Л. У. Звонарева 2 .

Свое обширное творческое наследие поэт собрал в двух гран­диозных по объему книгах. В сборник «Рифмологион, или Стихо-слов» (1680) вошли стихотворения, сочиненные на разные случаи из жизни царской семьи, среди них много приветствий от имени детей - к дедушке, к родителям, к благодетелю.

1 Симеону Полоцкому удалось привить царским детям любовь к стихотвор­ству и к образованию и культуре в целом. Именно при царе Федоре Алексеевиче (1661 - 1682) в Москве была открыта Славяно-греко-латинская академия (1682 - 1685), созданная по проекту Симеона Полоцкого его лучшим учеником Сильве­стром Медведевым. Царевна-правительница Софья Алексеевна (1657- 1704) слыла у современников женщиной умной, политически проницательной, она окружа­ла себя образованными людьми.

Симеон Полоцкий проэкзаменовал Никиту Зотова при назначении того учи­телем наследника Петра Алексеевича. Учение царевича началось почти в шесть лет и продолжалось до десяти лет. По приказанию царя для Петра написали Букварь и Часослов крупным шрифтом и с украшениями; эти книги переплели в алый бархат. Одолев Букварь, Петр принялся за Псалтырь. Никита Зотов много рассказывал ему из истории России и географии. По его предложению из двор­цовой библиотеки отобрали все книги с рисунками на темы истории, городов, известных зданий и т.п., художники написали картины, которыми увесили все стены царевичевых хором. Так продолжалось образование Петра, сопровождае­мое военными играми со сверстниками (ради этих игр Зотов выучил военный устав). И все-таки живой и любопытствующий ум царевича не получил достой­ного образования и нравственного воспитания. По прошествии лет царь «отбла­годарит» Никиту Зотова назначением на шутовскую должность главы Все-пьянейшего собора - одного из варварских развлечений первой четверти XVIII века.

2 Звонарева Л. У. Врачи и врачевание в виршах Симеона Полоцкого // $1исИа инегапа Ро1опо-81аУ1са, 6: МогЪлв, тесНсатепШт е1 «апи$. - СЬогоЬа, 1ек 1 гйгог-У1е. - 50\У, \Уагзга\уа, 2001. - Р. 232.

Сборник «Вертоград многоцветный» (1676-1680) - это свое­образная поэтическая энциклопедия, в которой стихи располо­жены по алфавиту, как в акростихидных азбуках. В этой энцикло­педии встречаются фрагменты из «Естественной истории» Пли­ния Старшего (I в. н.э.), сведения о вымышленных и экзотиче­ских животных - птице феникс, плачущем крокодиле, о драго­ценных камнях, вообще обо всем интересном, редком в древно­сти и современности; есть в ней пейзажные стихи, стихотворные новеллы. Во многих строках восхваляется просвещение, знания, книжная премудрость.

Одно из стихотворений «Вертограда» называется «Мир есть кни­га». В нем поэт перечисляет пять страниц великой книги «пре-украшенного мира»: «Первый же лист есть небо, на нем же свети­ла...», «Второй лист огнь стихийный под небом высоко...», «Тре­тий лист преширокий аер мощно звати, на нем дождь, снег, об-лаки и птицы читати...», «Четвертый лист - сонм водный в ней ся обретает...», «Последний лист есть земля с древесы, с трава­ми, с крушцы и с животными, яко с писменами...» Такая нау­чно-художественная картина мироздания могла оказывать на юных читателей большое впечатление, как и другие произведения из «Вертограда». Построение «Вертограда многоцветного», пафос стихов сродни современным художественно-познавательным кни­гам для детей.

На рубеже 70-80-х годов Симеон Полоцкий издал «Букварь языка словенска» (1679) с первым печатным педагогическим трак­татом, помешенным в предисловие, а также «Тестамент Василия, царя греческого, сыну Льву», «Историю о Варлааме и Иоасафе» и «Псалтырь рифмотворную» - новаторски смелое переложение стихами библейских псалмов царя Давида (М. В.Ломоносов назо­вет последнюю книгу «вратами своей учености»).

При дворе Алексея Михайловича в 1673 году был организован первый в России театр 1 . На первом представлении, длившемся десять часов, присутствовали дети царя - в зарешеченной ложе вместе с царицей и другими женщинами. По форме первая драма «Эсфирь, или Артаксерксово действо» напоминает современную постановку для маленьких детей: там действовал персонаж, кото­рый разъяснял зрителям смысл происходящего.

1 К тому времени в русских школах начали ставиться так называемые «школь­ные драмы» - спектакли, построенные на сюжетах из Священного Писания. Симеон Полоцкий еще до придворного служения ставил такие пьесы в Заико-носпасской школе.

2 Мистерии - древние и средневековые театрализованные представления на сюжеты мифов, имевшие смысл священнодействия для участников и зрителей.

«Комидия притчи о Блудном сыне», «О Навходоносоре царе, о теле злате и о триех отроцех, в пещи не сожженных», «Пешное действо» - подбор этих пьес говорит в пользу авторства Симеона Полоцкого. «Пещное действо» - святочная мистерия 1 о том, как три отрока не поклонились золотому изображению царя-язычни­ка и за это должны были сгореть в печи, но их невредимыми вывел из печи ангел. Можно утверждать, что русский театр уже в начале своей славной истории был ориентирован на юного зрите­ля и первый наш драматург отбирал сюжеты, близкие не только взрослым, но и детям.

Дело Симеона Полоцкого продолжил Карион Истомин (даты его жизни не определены; известно лишь, что он родился в 40- 50-х годах XVII века, а в 1717 году был еще жив). Он преподавал в школах и был придворным поэтом и ритором, но мечтал сде­латься придворным учителем. Шестилетней Софье Алексеевне он преподнес стихотворный панегирик «Книга желательно привет-ство мудрости». В своих стихах он наставлял царских детей, в том числе маленького Петра, наследника престола, чтить свободную науку.

Карион Истомин издал несколько детских книг: по-царски ро­скошный «Лицевой букварь» (1694), «Букварь языка словенска» (1696) и «Служба и житие Иоанна Воина» (1695; эта повесть есть прообраз будущей биографической повести для детей). Добавив­шиеся к ним рукописные «Грамматика малая» и пособие по исто­рии составили первый на Руси комплект учебных книг (кроме того, ему приписывают и первый учебник арифметики). Их осо­бенность - в единстве научной мысли и искусства. В стихах он рассказывал детям о двенадцати науках, о мироустройстве и цер­ковных таинствах (книга «Полис, си есть град царства небесного, имущий ученик, моление и премудрость», 1694). Правила поведе­ния для детей изложены в трактате «Домострой», близком к не­которым педагогическим идеям нидерландского философа и бо­гослова Эразма Роттердамского (1466-1536), чей трактат «О при­личии детских нравов» 1530 года был переведен Епифанием Сла-винецким во второй половине XVII века.

В день одиннадцатилетия Петра Карион Истомин поднес ему «Книгу вразумления стихотворными словесы» - своеобразную программу для будущего царя, в которой использован прием во­ображаемого диалога: поэт от имени Бога, Божией матери и ма­тери царевича Наталии Кирилловны обращается к царевичу с наставлениями, а тот достойно отвечает.

Творчество Симеона Полоцкого и Кариона Истомина важно и для общего развития русской литературы: в их стихах наметился переход от силлабического стихосложения к силлабо-тоническо­му, главенствующему в поэзии XIX -XX веков.

Детская литература XVII века развивалась в ответ на националь­но-государственные запросы, была средоточием современных на­учных представлений, религиозно-просветительских и педагогиче­ских идей и художественных тенденций. Нередко именно в детских книгах появлялись принципиальные новшества: первые стихи, пер­вые специфические приемы диалога автора с маленьким читате­лем, первый рисунок светского содержания. Детям предназнача­лась и первая светская печатная книга - «Азбука» Ивана Федорова.

Всесторонние реформы Петра I (1672-1725) при­дали его царствованию и последующим временам энергию преоб­разований в европейском духе, но при этом нанесли урон нацио­нальной самобытности, в том числе и в сфере богатых традиций древнерусской литературы.

В годы полновластного правления Петра (1689- 1725) книг из­дано больше, чем с начала книгопечатания, однако это были в основном переводы книг по точным наукам, военному делу, стро­ительству, ремеслам и т.п. 1 Царь своим указом повелел перево­дить и печатать книги, изданные в Европе не позже пятнадцати лет назад. По этому указу юное поколение могло иметь более ши­рокий доступ к самым актуальным идеям и открытиям, в основ­ном из области естественных и точных наук.

Ведущая идея петровского времени - служение общему благу государства, при этом представление о благе диктовал царь-ре­форматор. Наставляя сына-подростка Алексея, царь-отец держал­ся сурового политического тона: «Ты должен любить все, что со­ставляет благо и честь отечества...»

Царь Петр очень рано начал учить дочерей грамоте и с удо­вольствием вел «взрослую» переписку с ними, когда бывал в по­ходах. Конечно, его письма не могут считаться образцами высо­кой литературы, но все же следует внимательнее отнестись к са­мому жанру письма отца к детям. Этот жанр составляет важную часть «домашней» литературы для детей, и его история может пролить свет и на другие жанры, художественные и публицисти­ческие. И сегодня английские школьники читают письма лорда Честерфильда к сыну.

Можно сказать, что железная воля Петра I определяла педа­гогическую тенденцию во всем обществе. В детях видели будущих государственных работников, от детских книг ждали пользы, а не развлечения или религиозного просвещения. Нравственная про­поведь, привычная в древних книгах, уступает место уставу при­дворного этикета и правилам карьеры. Самая известная светская книга петровского времени - «Юности честное зерцало, или По­казания к житейскому обхождению» (1717; перевод с немецкого); это сборник правил поведения при дворе для юношей и девиц.

Просветитель, сподвижник Петра, Феофан Прокопович (1681 - 1736) написал для детей «Краткую русскую историю» и «Первое учение отрокам» - еще один свод назиданий и правил, выдер­жавший двадцать изданий.

Середина XVIII века была особенно скудна на детские книги. Некоторый подъем наметился только в последней трети

" Справедливо и то, что в XVII - XVIII веках россияне начали знакомство с шедеврами европейской беллетристики - сказками Шарля Перро, романами «Дон Кихот» Сервантеса, «Путешествие Гулливера» Джонатана Свифта. «Гар-гантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле. В 1719 году появляется первая часть рома­на Даниэля Дефо о Робинзоне Крузо, ставшая одной из лучших в мире детских книг. Ныне все эти произведения занимают почетные места в круге детского чтения - чаше всего в виде адаптации и переложений.

века, в пору правления Екатерины II (1762-1796). В этот период возникают понятия «женская библиотека», «детская библиотека».

Екатерина II была не слишком счастливой матерью, всю силу любви и заботы она перенесла на внуков Александра 1 и Констан­тина.

Ради внуков Екатерина II разработала целую педагогическую систему, легшую в основу либерально-аристократической культу­ры детства. Ее идеи будут в XIX веке развиты воспитателями, слу­жившими в великосветских семьях, в частности В. А.Жуковским, А. О. Ишимовой. В центре этой системы - идея счастья ребенка, от будущих деяний которого зависит благоденствие народа и государ­ства. Ребенок счастлив не от рождения, хотя бы и благородного, - он должен достичь счастья путем соединения рассудка и доброде­тели, путем духовного совершенствования. Пусть он явит миру все свое совершенство, чтобы оправдать любовь и надежду народа.

С позиции императрицы воспитание есть процесс обоюдный. Главная цель воспитания - «здоровое тело и умонастроение к добру», особенно важен «ультбательный дух»: «Питая в детях весе­лость нрава, надлежит отдалять от глаз и ушей их все тому про­тивное, как-то: печальные воображения или уныние наносящие рассказы». Эти и другие наставления дала императрица главному воспитателю царевичей. Она входила во все мелочи воспитатель­ного дела: для шестимесячного Александра бабушка смоделиро­вала особый костюм, да такой удачный, что выкройку этого кос­тюмчика просили у нее прусский принц и шведский король. Она уделяла внукам много времени, составила для них ряд учебных книг, которые вошли в обязательное чтение детей придворных.

В числе книг Екатерины Великой - «Российская азбука с граж­данским учением», «Китайские мысли о совести», «Выбранные российские пословицы», «Записки», «Продолжение начального учения». Сборник нравоучительных примеров «Разговор и расска­зы» написан целиком по слогам; вероятно, это он должен был служить первой книгой для чтения.

1 Престолонаследник Александр родился в канун зимнего солнцестояния. Этот факт использовал Г.Р.Державин, чтобы обосновать в оде 1779 года «На рожде­ние в Севере порфирородного отрока» аллегорическое уподобление новорож­денного солнцу, вновь подымающемуся над отечеством. Литературный канон царственного ребенка, ставший элементом русской традиции, восходит к рим-ско-византийской эпохе. Античная составляющая канона заключается в подчер­кивании телесной красоты и разума. Византийская - в печати богоизбранности, отличающей духовный облик дитяти. Канон включает в себя солярные знаки, символизирующие царственность. Поэт внес в канон новое, национальное нача­ло: «порфирородный отрок» рожден на Севере, среди снегов. Древний и новый опыт учитывала и императрица при создании сказочных образов царевичей.

Не обладавшая особым литературным даром, императрица тем не менее сочинила две сказки. «Сказке о царевиче Хлоре» (1781) приданы черты условно-исторического повествования: действие отнесено к древнейшей докиевской эпохе, когда жил «Царь доб­рый человек». Знаток древнерусских рукописей, императрица же­лала бы заглянуть в архаическую глубь славянской истории, но сделать это можно было разве что силою воображения. Поместив в докиевскую Русь сказочных персонажей - прекрасного и мудрого царевича ребенка Хлора, его похитителя - киргизского хана, его спасительницу - дочь хана Фелицу, она стремилась утвердить нравственную идею всей русской истории, вплоть до предстоя­щего правления Александра. Нравоучительный смысл сказки вы­является только при понимании аллегорических образов. Так, юный Хлор, чье имя значит «цветок», воплощает русского наследника (действительно красивого и умного мальчика), Фелица - аллего­рия самой императрицы, это имя по латыни значит «счастье». Хан, испытывая царевича, поручает ему найти «розу без шипов» - аллегорию добродетели. Хлор находит чудесный цветок с помощью проводника - сына Фелицы по имени Рассудок. Обрадованный хан возвращает царевича родителям. Писательница использовала мотив выбора пути, опираясь на сочинения Ксенофонта и Новый Завет. Она умело воплотила идею имперского величия России, руководимой соединенной мудростью Запада и Востока.

«Мое маленькое хозяйство» - говорила Екатерина о своей империи. Взглядом хорошей хозяйки она окинула и сказочный мир: упорядоченное, чистое, в меру украшенное пространство создано исключительно для положительных событий. Конфликта добра и зла нет здесь. Все происходит как должно, никаких «вдруг» быть не может. Все описания в сказках служат положительными примерами: отношения родителей, образ правления, жилища и еда, крестьянская жизнь... Даже испытания для Хлора и Рассудка даны в идеально-должностном представлении: путешественники заночевали в деревенской избе - «хотя на войлочках, но на по­душках с белой наволочкой». Царское дитя «доброе, жалостливое, щедрое, послушливое, почтительное, учтивое, благодарное». Имен­но такие качества нужны будущему правителю, чтобы подтверди­лось отцовское имя-титул «Царь добрый человек».

«Сказка о царевиче Февее» (1783) предназначена для чтения подросших детей. Царевич Февей (его имя значит «красное сол­нышко») и царевич Хлор аллегоризируют два возраста - детство и юность. Собственно детских или подростковых черт в этих персона­жах нет. Заранее предначертанное идеальное будущее ребенка заме­щает собой его настоящее, поэтому фигура ребенка кажется умень­шенной копией взрослого. В литературах Древнего Рима и эпохи классицизма психофизиологической специфике детства не уделя­лось внимания, любовь и уважение к ребенку проявлялись в «обна­ружении» в нем идеальных взрослых черт. В сказках Екатерины хоро­шо заметны и другие приметы русского классицизма: смешение традиций античного европеизма, ориентализма и славянизма, культ просвещенного разума и рассудочной добродетели, идеология им­перского утопизма, изображение должного вместо действительного.

Екатерина II разрабатывала принципы актуального для того времени жанра - детской дидактике-аллегорической сказки, близ­кой басне или притче. Сказочные традиции, заложенные «фило­софом на троне», будут использовать детский писатель В. Бурья­нов, его современники А.С.Пушкин и В.А.Жуковский, а также Д .С.Мамин-Сибиряк, В.М.Гаршин, М.Горький. Значение ска­зок Екатерины II выходило за пределы задач индивидуального воспитания. Еще при жизни автора они были переведены и изда­ны в Германии, а в XIX веке переиздавались в России.

Просвещенная императрица хорошо разбиралась в европейской философии и литературе своего времени, сама написала около пяти тысяч разнообразных сочинений. Полагая воспитание и про­свещение лучшими средствами для развития государственного бла­госостояния и смягчения нравов, Екатерина Великая немало сде­лала для становления новой системы учебных заведений в Рос­сии, поощряла искусства и литературу.

В русской истории XVIII века вопросы воспитания и образова­ния, ума и «слабоумия» были ключевыми, так как дворянское сословие раскололось на старинное, гордящееся своим еще «допет­ровским» умом, и новое, выше знатности ставящее величие души и просвещенный разум. Дмитрий Иванович Фонвизин (1745- 1792), восприемник идей Вольтера, посвятил этим вопросам лучшую свою комедию «Недоросль» (1782), а также неоконченную коме­дию «Выбор гувернера» (1790-1792). Он утверждал, что аристо­кратическая спесь родителей в сочетании с их варварским умом - наихудшие условия для развития детей, образы которых он рисо­вал с беспощадностью злого карикатуриста. Десятилетний князь Василий из неоконченной пьесы всем без разбора сует для поце­луя ручку, недоросль Митрофанушка заявляет: «Не хочу учиться, хочу жениться». Митрофанушка воплощает в себе тип простодуш­ного дикаря времен российского Просвещения (к тому времени Фонвизин уже читал «философскую повесть» Вольтера «Кандид, или Оптимизм», 1759, - о настоящем дикаре, попавшем в циви­лизованное общество). У Вольтера один дикарь на всю Францию, Фонвизин же увидел множество дикарей, да еще облеченных вла­стью: такова мера весов в комедии. Многие сцены из «Недоросля» напоминают школьные анекдоты или басни датчанина Л.Холь-берга, которые во множестве переводил Фонвизин 1 , - о двери,

" Басни Л.Хольберга вдохновляли X. К.Андерсена. Басня «Утешение в несча­стье» начинается словами: «Некоторый человек по случаю лишился носу», - не она ли запомнилась Гоголю? Поэма К.И.Чуковского «Крокодил» построена на сюжете басни Хольберга «Война зверей против людей».

что бывает и существительным, и прилагательным, о свиньях, что выше человека, и др.

В «Недоросле» звучит критика и по поводу тех церковных книг, которые на протяжении многих поколений внушали ученикам мысль о ничтожестве собственной личности:

Кутейкин (открывает часослов, Митрофан берет указку). Начнем благословясь. За мною, со вниманием. «Аз же есмь червь...» Митрофан. «Аз же есмь червь...»

Куте й кин. Червь, сиречь животина, скот. Сиречь: «аз есмь скот».

Митрофан. «Аз есмь скот».

Митрофан (так же). «А не человек».

Кутейкин. «Поношение человеков».

Митрофан. «Поношение человеков».

Кутей кин. «И уни...»

Трудно переоценить роль фонвизинского «Недоросля» в исто­рии русской педагогики, в развитии русского детского театра и русской литературы в целом. Критика воспитания, воспитателей и самих «недорослей» будет звучать и в произведениях А. С. Пушкина (образ Петруши Гринева написан как будто в ответ Фонвизину).

Огромную роль в демократизации детской литературы сыграли такие выдающиеся деятели екатерининской эпохи, как Н. И. Нови­ков, Н.Г.Курганов, А.Т.Болотов, Н.М.Карамзин. Они настой­чиво прививали юным читателям мысль о добродетелях, не завися­щих от сословной принадлежности человека, всемерно расширя­ли представления детей о мире. Н.Г.Кургановым (1725- 1796) со­здана первая книга энциклопедического характера для детей стар­шего возраста - «Российская универсальная грамматика» (1769, позже была издана под названием «Письмовник»). А. Т. Болотов (1738-1833) написал для учеников своего пансиона «Детскую философию, или Нравоучительные разговоры между одною гос­пожой и ея детьми, сочиненные для поспешествования истинной пользе молодых людей», несколько пьес для организованного им детского театра, стихи и другие произведения.

Николаю Ивановичу Новикову (1744-1818), непримиримому критику Екатерины II, просветителю, писателю и издателю сати­рических журналов, принадлежит честь организации первого в Рос­сии журнала для детей - «Детское чтение для сердца и разума». Журнал выходил с 1785 по 1789 год еженедельно как бесплатное приложение к газете «Московские ведомости» и был адресован детям от шести до двенадцати лет. Тут были и познавательные статьи по разным отраслям знания, и повести, рассказы, пьесы, сказки и забавные истории, а также басни, загадки, остроумные шутки, написанные правильным разговорным языком, эмоционально и живо. Назидательные мысли чаше всего облекались в форму обра­щения к маленькому читателю или в поучительную шутку, про­зрачную аллегорию. «Детское чтение для сердца и разума» заложи­ло важнейшие традиции отечественной детской периодики: энцик­лопедизм в сочетании с художественностью, уважение, доверие к сознанию ребенка, правдивость и оптимистичный тон.

Влияние журнала на становление нескольких поколений дво­рянских детей огромно. Свидетельство о том оставил Ф.М.Досто­евский. Его автобиографический герой-писатель из романа «Уни­женные и оскорбленные» (1861) вспоминает «золотое, прекрасное время» детства, «как достали нам тогда однажды "Детское чтение", как мы тогда убежали в сад, к пруду, где стояла под старым густым кленом наша любимая зеленая скамейка, уселись там и начали читать "Альфонса и Далинду" - волшебную повесть. Еще и теперь я не могу вспомнить эту повесть без какого-то странного сердечного движения, и когда я, год тому назад, припомнил Наташе две пер­вые строчки: "Альфонс, герой моей повести, родился в Португа­лии; Дон-Рамиро, его отец" и т.д., я чуть не заплакал».

Помимо журнала для детей Новиков издавал сборники произ­ведений учеников московского Благородного пансиона: «Распус­кающийся цветок» (1787) и «Полезное упражнение юношества» (1789). Заложенная им традиция издательской поддержки творче­ства детей и подростков дала быстрые и яркие результаты. Ученик пансиона в 1797-1800 годах Василий Жуковский, в будущем ве­ликий поэт и переводчик, был в числе участников печатного аль­манаха «Утренняя заря», который готовился Собранием воспи­танников Университетского Благородного пансиона.

Александр Семенович Шишков (1754- 1841) - крупнейший де­ятель славянского Возрождения - общественного движения рубежа XVIII -XIX веков. Его патриотическое мировоззрение строилось на идее единства и равноправия русского и других славянских язы­ков, шире - всего славянского мира. Язык и литературу Шишков также рассматривал в единстве - как словесность. Слово и язык он провозгласил основами литературы и человечества. О словесности он радел неустанно на всех постах, которые довелось ему зани­мать: адмирал, член Государственного совета, статс-секретарь при Александре I, президент Российской Академии, Министр народ­ного просвещения и духовных дел неправославного исповедания. Своей деятельностью Шишков способствовал преемственности культурных традиций разных царствований - Екатерины II, Пав­ла I, Александра I, Николая 1. Одной из традиций, соединяющей XVIII и XIX века, было возрастание «народного духа» в детской литературе.

Следуя за учением М.В.Ломоносова о «трех штилях» речи, Шишков разделил все произведения на «три словесности»: к пер­вой отнес священные книги, ко второй - народное творчество, к третьей - произведения, подражающие западным образцам по моде XVIII века. Противником всего чужеземного он не был, но выступал против «смешения французского с нижегородским» (по выражению Грибоедова).

Шишков начал теоретическое осмысление фольклора и ввел фольклор в область академических и эстетических интересов рус­ских филологов, писателей, общественных кругов. Этот шаг имел огромное значение для всей дальнейшей судьбы русской детской литературы.

Много лет идейным противником Шишкова был Карамзин. Их разногласия начались с подхода к развитию литературного языка. Карамзин полагал, что в его основу нужно положить разговорный язык образованных слоев общества, он допускал заимствования из других языков. Шишков считал образцом обработанный язык старинных книг, был против использования иноязычных слов, так как, по его мнению, это ведет к утрате народом собственного образа мыслей. Старинное книжное красноречие сочетал он с на­родным слогом:

Сидит сова на печи, крылышками треплючи. Оченьками лоп-лоп, Ноженьками топ-топ.

В целом язык русской литературы был ближе к карамзинской художественной прозе, однако язык древних рукописей оказал большое влияние и на самого Карамзина, а также на Пушкина и писателей его круга. Вследствие долгой борьбы между «архаиста­ми» и «новаторами» русская детская литература стала обладать ши­роким лексиконом, в который редко допускались разговорные сло­ва и выражения, а заимствования подчинялись славянизмам. Дет­ские писатели могли придерживаться «шишковского» или «ка-рамзинского» пути, но большинство из них в XIX веке предпочли консервативный слог, делая новаторскому слогу уступки. В итоге литература для детей позапрошлого века более консервативна в отношении языка, нежели литература для взрослых, отчасти кон­серватизм передался и детским изданиям XX века.

Вслед за Ломоносовым Шишков призывал писателей соблю­дать строгое соответствие языковых средств выбранному стилю. Нельзя было смешивать «высокие» и «низкие» слова и конструк­ции. Ревностно следил он за чистотой языка от наслоений и несо­образных смешений. Во многом благодаря Шишкову были сфор­мированы требования к языку детской книги и заложены основы ее художественной критики.

К литературным занятиям Шишков обратился на рубеже 1770- 1780-х годов, еще служа во флоте. По совету тогдашнего прези­дента Российской Академии С. Г.Домашнева он переводил книги из серии «Детская библиотека» немецкого педагога И. Г. Кампе

(1746 - 1818) - свод дидактических стихов и познавательных рас­сказов. В «Собрание детских повестей»* вошли не только перево­ды, но и собственные сочинения писателя. Он посвятил этот труд Е.Р.Дашковой; именно соратница Екатерины Великой, новая глава Академии, распорядилась издать книгу. После первого издания в 1787 г. книга много раз перепечатывалась, а отдельные произведе­ния из нее публиковались вплоть до конца XIX века.

В 1785-1789 годах Шишков постоянно сотрудничал с просве­тителем и книгоиздателем Новиковым. В 1796 г. он был принят в сочлены Российской Академии «в уважение похвальных опытов в российском слове». Под опытами имелись в виду прежде всего произ­ведения для детей, а также перевод книги «Морское искусство». Так в сферу деятельности Академии вошла детская литература: ин­терес к ней состоял не в изучении, а в пополнении и развитии на современном уровне. Заметим, что Шишков, возглавив Академию, рекомендовал к приему Карамзина, Пушкина и других литераторов.

На рубеже XVIII -XIX веков Шишков стал известнейшим дет­ским писателем. Свои произведения для детей он включил в пер­вый том семнадцатитомного собрания сочинений (1817- 1839), тем самым заложив традицию среди писателей вычленять этот особый вид творчества и отводить ему первое место в наследии (к примеру, так построены собрания К.И.Чуковского и С.Я.Маршака).

Переводы Шишкова, по общепринятой практике того време­ни, были русифицированными пересказами; герои переименовы­вались и со всею обстановкой переносились в Россию, перевод­чик переделывал все, что хотел. Шишков, с его бережным отно­шением к слову, избежал обычной в таких книгах грубости. Он дал образцы настоящего искусства для начинающих читателей.

Шишков впервые соединил с детской книжной поэзией на­родную песню, детскую игру, ввел элементы детского фольклора. Это соединение положило начало новой художественной тенден­ции, особенно важной для литературы XX века, - передавать детский слог. Например, «Колыбельная песенка, которую поет Аню­та, качая свою куклр> помимо удачной попытки народным сло­гом изложить книжное назидание интересна приближением к живой детской речи:

На дворе овечка спит, Хорошохонько лежит, Баю-баюшки-баю Не упрямится она, Но послушна и смирна,

Баю-баюшки-баю. Не сердита, не лиха, Но спокойна и тиха, Баю-баюшки-баю.

1 Жанры в то время не имели столь четких обозначений, как сегодня. Под «повестями» подразумевались нравоучительные рассказы, басни, сказки, стихи. «Сказкой» могло именоваться любое повествование в прозе и стихах, сохраняю­щее связь с устным сказыванием.

Соединял Шишков и фольклорную закличку с лирическим описанием и детской молитвой:

Кань на землю, дождик, кань! Хлеб на нивах пропадает. Вянут, вянут все цветы. <...>

Ах, не дай цветкам увянуть, Червячку в траве истлеть, И деревьям всем засохнуть, Кань на землю, дождик, кань! <...>

Вот и дождик, вот и он!

Пьют цветочки увядавши, Пьют сухие семена! <...>

Червь, на травке изнемогший,

Насыщается и пьет!

Ты сего создавший червя, Всяку травку, весь свой скот, Все древа и все листочки, Будь благословен Творец!

Вместе с детским слогом в литературу шире входила сама дет­ская жизнь с ее реальными переживаниями. Например, в «Песен­ке на купанье» переданы шум, движение, множество фигур и де­талей. Назидательная идея здесь не так важна, как изображение, напоминающее о более поздней реалистической поэзии «некра­совского» типа:

Кто дале не смеет, У краишка стой; А кто не робеет, Ступай тот за мной. Не бойтесь, идите, Здесь омутов нет; Смотрите, смотрите, Как Миша плывет.

По самые груди Иду в глубину. Эй, добрые люди, Прощайте: нырну. Какое приволье Купаться в реке! Раздолье, раздолье В таком холодке!

Смотрите, Петруша Плывет на спине; А там вон Андрюша Верхом на бревне. Эй, брат, не свалися С коня своего; Держися, держися, Приляг на него.

Взгляните, кружками Здесь в кучке стоят И воду руками Полощут, мутят: Какие же визги У них и содом! А брызги, а брызги Летают кругом!

Стихотворение «Николашина похвала зимним утехам» - при­мер интуитивно найденной «заповеди для детских поэтов» (по позднейшей формулировке Чуковского) - ставить рифмующие­ся слова как можно ближе друг к другу. Были найдены поэтом и приемы претворения личного детского впечатления в обобщен­ную и вместе с тем живую картину:

В зимний холод Всякий молод, Все игривы. Все шутливы. В долгу ночку

К огонечку Все сберутся, Стары, малы Точат балы И смеются.

А как матки Придут святки, Тут-то грохот, Игры, хохот. О какие Тут дурные На игрище Есть личищи! А плутишкам.

Ребятишкам Там и нравно, Где забавно, Где пирушки, Где игрушки, И где смехи.

Скачки, пляски, Песни, сказки, Все утехи.

Кроме стихов Шишков писал для детей басни, поучительные сказки и рассказы, «разговоры» отца или матери с дитем на по­знавательные темы, например, что есть человек, тело (т.е. мате­рия). Есть у него и пьесы в стихах и прозе, удобные для детских декламаций и театрализации.

Назидание - ведущая идея всех этих произведений, она вос­ходит к педагогическому учению Ж. Ж. Руссо: процесс воспита­ния уподоблен садоводству, а природа - саду Господа Бога. Дитя в саду - характерный персонаж литературы и изобразительных искусств XVIII - XIX веков. В «Собрании детских повестей» часто встречаются сюжеты о садах и садовниках.

Дидактические примеры иногда трагичны: два брата застрели­ли друг друга, вопреки запрету взяв заряженные пистолеты. Одна­ко больше смешных примеров. Непослушание часто оборачивает­ся для героев гибелью, но смерть их комична. Например, молодая муха, погибая в кипящем супе, произносит слова покаяния и поучения. А вот как заканчивается пьеска «Кошка, мышь и мы­шонок» о том, как опасно для неопытных детей не слушаться старших:

Поль, дурочка, не бось!

Мышонок. Иду... ах пропадаю!

Она душит меня! ...ой больно!., умираю! Мышь.

Уж поздно! По делам мучение неси, Совета не приняв, спасенья не проси.

Условность в произведениях Шишкова ближе к аллегории, она не переходит в волшебство и фантастику. Лешие, домовые и про­чие мифологические персонажи исключены. Высмеиваются но­чные страхи ребенка: «Пойдем, я покажу тебе причины / Твоих боязней всех пустых», - говорит сестра робкому брату (стихо­творный рассказ «Страх в потемках»). Так сказалось наследие куль­туры Просвещения с ее упованием на разум.

Флотской профессии поэт отдал дань в «Песне юного мореплава­теля по утишении бури». Дети узнали ведущие мотивы русских литературных марин 1: покой и буря на море, труды и праздники моряков, красота корабля:

Радуйся, корабль, стремяся, Воду надвое деля: Скоро с мачты, веселяся, Закричит матрос: земля!

Произведения Шишкова читали несколько поколений детей. В оценке А.С.Пушкина, Шишков был «друг чести, друг народа». Высоко отзывались о нем С.Т.Аксаков, автор сказки «Аленький цветочек» и повести «Детские годы Багрова-внука», И. А. Гонча­ров, автор «морского» романа «Фрегат "Паллада"» - одной из любимых книг детей и подростков.

Николай Михайлович Карамзин (1766- 1826) известен прежде всего как крупнейший историк и глава русского сентиментализма (литературного направления рубежа XVII -XVIII веков; согласно идеям сентименталистов, чувствительное сердце выше рассудка). Для детей Карамзин написал и перевел около 30 произведений, большая часть которых появилась на страницах новиковского «Дет­ского чтения для сердца и разума». Отличительные черты поэзии и прозы Карамзина - идеализация человека и поэтизация приро­ды, нежность и теплота в изображении внутреннего мира героев и их нравственных отношений. В его «Анакреонтических стихах», (1788) повести «Евгений и Юлия» (1789) и других произведениях для детей воспеваются благородная дружба, чистая любовь, кра­сота природы и человека. Среди сказок выделяется «Дремучий лес» (1795), произведение, напоминающее «страшные» истории, ко­торые бытуют в детской среде в качестве фольклорного жанра. Повесть Карамзина «Бедная Лиза» (1792) была одним из самых популярных произведений детского и юношеского чтения. Так, племянница А.И.Герцена Т.П.Пассек вспоминала, что в семи­летнем возрасте, читая «Бедную Лизу», она так рыдала, что засы­пала на мокрой подушке.

Связь детской литературы с фольклором утвердилась сравни­тельно поздно, на рубеже XVIII -XIX веков. На протяжении XVII и почти всего XVIII века активно функционировала система ди­дактических жанров, рожденная письменной литературой Евро­пы и России: различные «зерцала», «беседы», «разговоры», «пу­тешествия», «письма», басни и притчи. Начиная с эпохи сенти­ментализма, жанрово-стилевая система детской литературы транс­формировалась и национализировалась под влиянием былин, вол­шебных сказок, преданий, песен. Мир ее расширился, сделался

Марина (от лат. таппик) - жанр живописи , изображающий морской пейзаж.

менее условным: хотя и присутствовали в нем прежние Зефиры и Флоры, но пространство и герои были русскими, чувства были не «должными», а действительными и потому противоречивыми. Уныние и печаль, которые отрицала Екатерина II, заняли в сен­тиментальной поэзии равное место с радостью и весельем. Выс­шим из чувств была признана «прекрасная меланхолия». Программ­ное стихотворение Карамзина «Весенняя песнь меланхолика» (1788), в котором описано противоречие между состоянием при­роды и настроением юного героя, автор поместил в журнал «Дет­ское чтение для сердца и разума». Так было положено начало ли­рическому психологизму в детской поэзии.

Своей «богатырской сказке» «Илья Муромец» (1794) Карамзин в качестве эпиграфа дал фразу французского баснописца Ла-фонтена: «Говорят, что мир стар; я этому верю; и все же его прихо­дится развлекать, как ребенка». Карамзин передал новое состоя­ние русской культуры: настало время усталости от диктата разу­ма, потребовалась литература демонстративно развлекательная.

Русские читатели второй половины XVIII века переживали повальное увлечение сказками. До дыр зачитывали сборники М.Д.Чулкова «Пересмешник, или Словенские сказки» (1766 - 1768), В.АЛевшина «Русские сказки, содержащие древнейшие повествования о славных богатырях, сказки народные и прочие, оставшиеся через пересказывание в памяти приключения» (1780 - 1783). Энтузиасты принялись записывать сказки своих дворовых. Няньки могли теперь без опаски сказывать простонародные сказ­ки вверенным их заботам детям.

Писатели угадали настроение публики и предложили ей стихи и сказки о феях, богах и богатырях, сложенные по законам лите­ратуры. В моду вошла «легкая» поэзия, воспевшая радости жизни. Писатели не собирались потакать низкому вкусу, напротив, они воспитывали новый вкус, настаивая на необходимости поворота от вненациональных мифологических образов и тем к нацио­нальным, заимствованным из русского фольклора. Они создавали в галантных сказках и стихах русский Олимп, куда поместили пер­сонажей былин, лубочных романов, волшебных сказок и легенд.

Хотя для сентименталисте кой сказки в целом характерно сме­шение античных, средневековых, европейских и славянских мо­тивов, деталей светских и простонародных, чувств наивных и глу­боких, все-таки национальное мировидение побеждает в ней.

Сказки писателей-сентименталистов из салонов перемешались постепенно в детские комнаты. Лицеист Пушкин отдал дань сти­хам сентименталиста И.Ф.Богдановича, прежде всего его сказке «Душенька» (1783), восходящей к сказке античного писателя Апу­лея «Амур и Психея», а также к повести Лафонтена «Любовь Пси­хеи и Купидона» (1669). Мотивы этого сюжета прозвучат в роман­тической поэме-сказке Пушкина «Руслан и Людмила».

На рубеже XVIII-XIX веков в жанре «легкой» поэзии создавали свои сказки И.И.Дмитриев («Причудница», 1794), А.Х.Востоков («Полим и Селина», 1811), а также Н.М.Карамзин («Илья Муро­мец», 1794).

Прозаическая авторская сказка также вступила в новый этап раз­вития. Так, в 1792 году Н.М.Карамзин пишет сказку «Прекрасная царевна и счастливый карла» - по мотивам сказки Ш.Перро «Рике с хохолком». Сказка Карамзина получилась принципиально иной: она именно о любви, а не о способе убедить глупую красавицу в достоинствах уродливого умника - претендента на ее руку. В ней совсем нет изображения зла (конфликт между персонифицирован­ными Добром и Злом вообще не свойствен сентиментальной сказ­ке). Зато появляется художественный психологизм - в изображе­нии тайно страдающей Прекрасной Царевны и переживающего мучительные сомнения ее отца, Царя Доброго Человека. Все конф­ликты, даже военные, разрешаются согласно естественным поня­тиям о добре. Добро борется здесь не со злом, а с сомнением.

Сказки эпохи сентиментализма сегодня покажутся читателю наи­вными, смешными. Однако в детской литературе чувствительным сюжетам и беспредельно добрым героям всегда есть почетное место.

Благодаря литературе сентиментализма читатели младшего и среднего возраста получили произведения, пробуждающие не столько разум, как в литературе классицизма, сколько чувство. «Чувствительный человек», воплощавший добро и красоту, сде­лался нравственно-эстетическим идеалом детской литературы.

Процесс становления и укрепления светской культуры в XVII - XVIII веках привел к формированию сначала детской по­эзии, затем прозы и драматургии.

Переход от средневекового типа культуры к новому типу, осуществлявшийся в XVII -XVIII веках, вел к признанию в ре­бенке личности и к появлению в начале XIX столетия такой лите­ратуры для детей, которая способна доставить ребенку не только пользу, но и наслаждение.

Классицистская идея просвещенного разума и сентимента-листская идея чувствительного сердца были в равной степени по­лезны для развития русской детской литературы.

Дидактические жанры детской литературы трансформирова­лись под влиянием некоторых форм фольклора, к которому стали проявлять интерес писатели рубежа XVIII -XIX веков.

Устное народное творчество, народный театр, народная книж­ность и собственно литература - важные источники литературы для детей, подготовившие почву для рождения детской книжно­сти и питающие ее до нынешних времен.

Испанские писатели (17 в.) – Лопе де Вега, Тирсо де Молина, Кальдерон де ла Барка, Гевара Луис, Кеведо – и – Вильегас Ф., Солорсано, Грасиан Б.
Лопе Фелис де Вега Карпио (1562-1635) – знаменитый испанский драматург и поэт. Родился в семье золотошвея. Творческая одаренность была заметна в нем еще в ранние годы. Окончил университет. Принимал участие в военной экспедиции на Азорские острова. Позже, из-за семейных неурядиц (похищение своей возлюбленной) был вынужден жить в Валенсии, Севильи, Толедо на службе у разных вельмож в качестве секретаря. Много занимался литературной деятельностью – писал лирические стихи, поэмы, пасторальные романы и пьесы, которых достигло около тысячи. Историки считают, что наибольшей славы удостоены его народно-историческая драма «Овечий источник», пьеса «Звезда Севильи», комедии «Девушка с кувшином», «Собака на сене», «Учитель танцев». Своей возлюбленной Марте он посвятил пьесы «Валенсианская вдова», «Женщины без мужчин» и множество стихов. С личностью Марты связаны четыре новеллы («Приключения Дианы», «Мученик чести», «Благоразумная месть», «Гусман Смелый».
Приключение Дианы» (1621) – это странствия прекрасной девушки, покинувшей отчий дом, чтобы избежать позора и соединится с верным возлюбленным.
Лопе де Вега много писал для театра. Ряд сценических триумфов сделал Лопе идолом толпы. Литераторы всего мира специально приезжали в Мадрид, чтобы только взглянуть на «Феникса Испании».
Комедии Лопе де Вега направлены не на исправление людских пороков, а только автор желает позабавить публику. Но надо заметить, что в его комедиях чувствуется высокое понятие о человеческом достоинстве; комедии проникнуты добродушным юмором и представляют галерею картин людских страстей. Особенно глубоко проникал писатель в тайны женского сердца. Ему равно знакомо и глубокое чувство любящей девушки, и капризы влюбленной кокетки.
Из комедии «Дурочка»
Студент
«Две дочери у старика,
Но Нисса – пальма, а Финею
Дубиной я назвать посмею.
Учена Ниса и тонка,
Красноречива и умна.
Финея – дурочка, к тому же –
Невежественна, неуклюжа…
Однако именно она
Уже просватана. Что, чудо?..
А разгадка в том,
Что хоть бедна она умом –
Богата звонкими эскудо.
С такой женой несчастный муж
Зачахнет в месяц от скучищи.
Все ж не один дворянчик нищий
Позарился на крупный куш.
Да, несмотря на бестолковость,
Она в девицах не умрет:
Ведь трутней привлекает мед…»
Тирсо де Молина (1584-1648) – испанский драматург, последователь драматургической школы Лопа де Веги. Он родился в рабочей семье. В юношеские годы принял постриг в монахи. Был настоятелем монастыря в Сории. Увлекался литературным трудом – писал веселые, озорные пьесы. Им было написано 400 пьес – сохранилось 76. В числе сохранившихся: «Севильский озорник, или Каменный гость», «Дон Хиль Зеленые штаны». В 1621 г. писатель напечатал своеобразный сборник бесед «Толедские виллы», построенный по типу «Декамерона», в который вошли разные поучительные истории, рассказанные в повествовательной, драматической и стихотворной форме.
«Толедские виллы» представляют собой смесь любовных приключений, картин празднеств, полемики о театре, лирических романсов, стихотворных комедий и бытовых новелл. Роль завязки здесь выполняет пространственный пролог, в котором рассказывается, что после долгих путешествий судьба сводит одним жарким днем в Толедо, нескольких молодых дам и кавалеров на торжество по случаю счастливого завершения любовной истории одного из них и возвращения другого в компанию. Каждому по жребию отводится вилла на берегу Тахо, и временный хозяин должен развлекать гостей. На первой вилле разыгрывается комедия «Стыдливый во дворце», на второй – происходят рыцарский и любовный турниры, на третьей – рассказана авантюрная повесть о доне Хуане де Сальседо и каталонке Дионисии… В 1635 г. писатель напечатал книгу «Полезные досуги», которая повторяла схему предыдущего сборника, но с иным, обратным ему по смыслу, содержанием. Вместо веселых комедий здесь появились священные мистерии, церковные легенды. Все это рассказывают члены трех благочестивых семей на мадридском карнавале.
Из «Севильского озорника…»
…Дон Хуан
Что такое? Я боюсь?
(Подает ему руку)
Как ты жжешься! Весь в огне я.
Дон Гонсало
Что ж ты скажешь, очутившись
В вечном пламени гиены?
Неисповедим господь
В праведных своих решениях.
Хочет он, чтоб был наказан
Ты за все свои злодейства
Этой мертвою рукою.
Вышний приговор гласит:
По поступкам и возмездье…
Кальдерон де ла Барка (1600-1681) – испанский драматург. Родился в Мадриде. Учился в иезуитской школе. Свое первое литературное произведение «небесная колесница» он написал в тринадцать лет. Продолжил учебу Кальдерон в саламанском университете, где изучал каноническое право и богословие. Он много увлекался литературой и после 1622 года оставил университет. Позже он поступил на военную службу и там он не забывал литературную деятельность. В это им была написана одна из его лучших пьес – «Врач своей чести»; немного позже – «Жизнь есть сон». После смерти Лопе де Веги он был назначен придворным драматургом. После 1651 года Кальдерон принял духовный сан, был священником в Толедо и в 1663 году стал капелланом при особе короля.
Духовный сан не мешал Кальдерону заниматься литературой: он пишет для придворных спектаклей и религиозных торжеств. Им было написано 73 духовных и 108 светских пьес. Вдуховных драмах, он удачно передавл поэтическую сторону и суеверие католицизма – «Поклонение кресту». В этом произведении проводится мысль, что вера в силу святого Креста достаточна для спасения человека, какие бы злодейства тот не совершил. Сюжет другой духовной драмы Кальдерона «Волшебный маг», заимствован из легенды о св. Киприане, в основе которой лежит древнее восточное сказание о договоре человека с дьяволом. Многие историки называют героя пьесы испанским Фаустом. Если сравнить это произведение с «Фаустом» Гете, то мы увидим, что испанский Фауст томится каждой любви, а не жаждой постигнуть тайны природы.
Светские пьесы Кальдерона литературоведы делят на три класса: трагедии, драмы философского содержания и комедии. В основе трагедии содержатся три чувства испанца – честь, ревность и любовь. Честь играет в испанской драме почти ту же роль, как судьба в древней трагедии. В драме «Врач своей чести» муж, заподозрив жену в измене, велит врачу открыть ей жилу и оставляет ее истекать кровью. В пьесе «За тайное оскорбление, тайное мщение» ревнивый муж убивает свою жену, зажигает свой дом и объявляет всем, что жена задохлась от дыма.
Чувство любви является преобладающим в трагедиях: «Любовь, после смерти», «Нет чудовища ужаснее ревности».
Философских драм у Кальдерона весьма немного, но одна из них, «Жизнь есть сон», приобрела всемирную известности. В произведении говорится, что наша земная жизнь не более как сон, в сравнении с реальностью вечной жизни. Кальдерон сумел облечь эту мысль в драму, богатую поэтическими достоинствами.
В драме Кальдерон довел до совершенства форму, но оставил неприкосновенной ее сущность. Уступив Лопе де, Вега в трагической силе, энергии стиля и обрисовке характеров, Кальдерон превосходит его в сложности плана, обилия идей и тщательной разработки деталей. Звучный стих подчеркивается восточной роскошью красок. По искусству завязывать интригу, поражать зрителя эффектными сценами и неожиданной развязкой он не имеет соперников.
Из «Дама приведение» (Сюжет ее восходит к недошедшей испанской комедии: Тирсо де Молина в пьесе «Молчание знак согласия» (1615) упоминает о некоей комедии, где действует «влюбленный оборотень».)
… Дон Мануэль
… Едва ее освобожу я,
Вернусь к предмету нашей ссоры,
И так, как между нами было,
Что честь и шпага стали нам
Два разных довода, и ценных.

Позвольте мне пойти за честью,
Как я позволил вам – за шпагой...
Луис Велес де Гевара (1579-1644). Родился в семье, принадлежавшей к судейскому сословию. Занимался военной деятельностью. В литературном мире был известен, как автор драмы «Хромой бес» (1641). Произведение написано в жанре «плутовской повести». Образ ее героя – Хромого Беса взят из испанского фольклора. Это самый озорной из всех духов ада бес изворотливости, прожигания жизни и практической мудрости. В повести он выступает в роли наставника своего спутника – вечного студента дона Клеофаса, который его освободил из заколдованного сосуда. Приключения двух приятелей и составляют основу повести.
Франсиско Гомес де Кеведо-и-Вильегас (1580-1645). Происходил из старинного аристократического рода. Жизненные обстоятельства подорвали его веру в разумность всего сущего, поэтому в своем творчестве он выявлял сложность мира, принесенную «могущественным рыцарем Доном Деньги». Он пишет сатирико-юмористическое объяснение происхождения дури. Вся беспорядочность его жизни представлена в романе «История жизни пройдохи по имени дон Паблос, пример бродяг и зерцало мошенников» (1626). Образ плута Паблоса, сына парикмахера и уличной женщины, был взят из жизни. По ходу своих злоключений Паблос меняет профессии: выступает актером, притворяется калекой-нищим, примыкает к воровской шайке…Сам роман, написанный ясным, литературным языком, проникнут горечью и сарказмом.
Алонсо де Кастильо и Солорсано (1584-1648) з драматург, поэт и прозаик. Жизнь писателя прошла при дворах знатных вельмож Испании. Его литературная слава связана с несколькими сборниками новелл и плутовскими романами, из которых три объединены единством сюжета и родством персонажей: «Плутовка Тереса из Мансареса» (1632), «Похождения бакалавра Трапасы» (1634), «Севильская Куница» (1634). Солонсаро был мастером остроумного рассказа, занимательной интриги и Живого нравоописания. Поводом для развлекательного и поучительного наставления писатель избрал женщину, прозванную Куницей за повадки, напоминающие вороватого зверька. Автор о ней пишет: «бойкая и бесстыжая, она выросла в семье, где родители, хотя бы и занялись ее воспитанием, сами были такого склада, что не могли бы исправить беспутные замашки дочери; вот и удалась она в отца и мать – дурными склонностями, чрезмерной бойкостью и безудержной наглостью. При столь порочном нраве юность свою она провела в отчаянно дерзких похождениях – никакие кошельки, никакие ларцы не могли бы уберечь свое содержимое от крючков ее коварства и отмычек ее хитрости». Сам роман строится на идее непредугадываемости, непостижимости тайн человеческих судеб. Ирония в повествовании тесно переплелась с пронырливостью и изворотливостью людей, попадающих в сложные жизненные ситуации.
Бальтасар Грасиан-и-Моралес (1601-1658). Его отец был врачом. Учился в иезуитской школе. Затем получил образование в университете Сарагосы. Работал в колледжах и университетах Испании. В первых своих книгах – «Герой» (1637) и «Политик» (1640) писатель затрагивает тему об идеальной личности. В произведении «Карманный оракул, или Наука благоразумия» (1647) - разум выдвигается, как главный ориентир поведения и инструмент постижения смысла жизни. Он писал: «Неразумно идти покорно навстречу бедам, нет, надо идти на бой с ними, дабы их победить…»
В романе «Критикон» (1657) человеческая жизнь изображена в трех возрастных состояниях: юности, зрелости и старости. Герой романа, представитель европейской цивилизации, терзаемый душевными переживаниями, в своем путешествии терпит кораблекрушение и попадает на остров св. Елены, где встречается с «естественным» человеком Андренио, вскормленным животными и обитающим в пещере. В духе Дантовых кругов ада Критило вместе с Андренио совершает воспитательное путешествие, чтобы помочь ему уяснить смысл жизни. Писатель считает, что настоящая жизнь – это великая обманщица, которая обволакивает добро и мудрость всесилием зла, скорби, боли. Этот прием был использован в эпоху Просвещения Вольтером, автором «Простодушного».

Литература
1. Библиотека всемирной литературы. М. 1971.

ДЖОН МИЛЬТОН (1608-1674)

Классика английской поэзии Джона Мильтона нередко называют любимцем Фортуны. Поэту действительно в какой-то мере повезло. В отличие от многих героев этой книги первую половину жизни он провел в безоблачном мире любви, достатка и родства душ. Беды пришли к старости, но и они более касались политики, чем проблем личных.

Джон Мильтон родился 9 декабря 1608 года в Лондоне, в семье преуспевающего нотариуса. Отец его был человеком разносторонне образованным, начитанным, большим любителем музыки. Он был убежденным пуританином. Поскольку все предки Мильтона являлись католиками, то родители лишили отца будущего поэта наследства за вероотступничество. Обосновавшись в Лондоне, Мильтон-старший зарабатывал на жизнь тем, что писал для обращавшихся к нему за помощью прошения в суд.

Джон Мильтон диктует свои стихи дочерям. Художник Михаил Мункасский

Мальчик получил домашнее образование, причем большинство предметов он проходил под руководством отца. В пятнадцатилетнем возрасте Джон был отдан в училище св. Павла, откуда через два года перешел в Кембриджский университет. Учился будущий поэт в Крайстс-колледже и готовился к получению степени бакалавра, а затем магистра искусств. И в том, и в другом случае требовалось принять духовный сан. После мучительных размышлений Мильтон решил отказаться от церковной карьеры. Родители не возражали.

В двадцать четыре года Джон Мильтон оставил Кембридж и уехал в отцовское имение Хортон в графстве Бакингемшир, где вольно жил почти шесть лет. В ту пору он преимущественно занимался самообразованием, изучая классическую литературу.

Свое первое поэтическое произведение – «Гимн на Рождество Христово» – Мильтон создал еще в Кембридже. В Хортоне поэт сочинил пасторальную элегию «Лисидас», а также драмы «Аркадия» и «Комус». Были им написаны и великолепные поэмы-идиллии «L’Allegro» и «Il Penseroso».

В 1637 году Джон по благословению отца совершил двухгодичную поездку во Францию и в Италию, где, кстати, познакомился и был привечен Галилео Галилеем.

Слухи о неминуемой гражданской войне побудили Мильтона спешно вернуться в Англию. Поселился поэт в Лондоне и открыл в пригороде Сент-Брайдз-Чёрчъярд частное учебное заведение для своих племянников, Джона и Эдуарда Филлипсов.

Вскоре началась публицистическая деятельность Мильтона. Первый его памфлет – трактат «О реформации в Англии» – вышел в свет в 1641 году. Далее последовали трактаты «О епископском достоинстве высшего священства», «Порицания по поводу защиты увещевателя», «Рассуждение об управлении церковью», «Оправдание Смектимнууса». Другими словами, основной темой его публицистики стали церковные проблемы.

Летом 1642 года Мильтон отдыхал в течение месяца близ Оксфорда (из этих мест происходил его род). В стране уже вовсю шла гражданская война. Против «кавалеров» – так называли сторонников короля за их длинные локоны – выступили «круглоголовые» – стриженные в кружок сторонники парламента. Побеждали «кавалеры», а в рядах «круглоголовых» шла грызня между пресвитерианами и индепендентами. Не будучи военным или политиком, Мильтон предпочел держаться в стороне. Он занялся личными делами и вернулся домой с шестнадцатилетней невестой, урожденной Мэри Пауэлл. В 1643 году они обвенчались. На этом кончилась безмятежная жизнь поэта.

Вся родня Мэри были убежденными роялистами. Почти сразу между ними и пуританином Мильтоном начались дрязги на политической почве. Пока побеждали роялисты, семейство Пауэлл торжествовало. Через месяц после венчания супруга отпросилась в гости к родителям, уехала по договоренности с супругом на два месяца и отказалась возвращаться.

Тем временем в Лондоне для борьбы против роялистов был образован Конвент – союз Шотландии с английским парламентом. Армию пуритан возглавил индепендент Оливер Кромвель (1599-1658), и началось победоносное шествие «круглоголовых». Мильтон принял сторону индепендентов и выступил с целым рядом политических памфлетов в поддержку их идей. Деятельность поэта была высоко оценена и пуританами, и Кромвелем. Летом 1645 года, когда роялисты потерпели полное поражение, Пауэллам потребовалась поддержка и защита зятя, и Мэри срочно вернулась к мужу. Мильтон поступил благородно, оказав родичам всестороннюю помощь.

В 1645-1649 годах Мильтон отошел от общественных дел. Он был занят обдумыванием и сбором материалов для «Истории Британии», а также работал над обобщающим трактатом «О христианском учении».

Тем временем революционеры пленили Карла I. Состоялся суд, и в 1649 году королю публично отрубили голову. В роялистских кругах Европы поднялся необычайный шум – пуритане казнили помазанника Божия. Встал вопрос, имеет ли кто-либо право на суд над монархом и на убиение его. При этом утверждалось, что король волен делать с подданными все, что ему угодно, и никто не смет протестовать, поскольку воля монарха – воля Божия. Даже скверный король – это попущение Бога в наказание народу за его грехи.

Не прошло и двух недель после обезглавливания Карла I, как Мильтон выступил в печати с памфлетом «Обязанности государей и правительств». На фоне недавней казни преступного короля, а Карл, как подтверждают историки всех направлений, был скверным королем, выступление поэта прозвучало необычайно резко и было как нельзя более на руку Оливеру Кромвелю.

С благодарностью власти не промедлили. Уже в марте 1649 года Мильтон был назначен «латинским» секретарем для переписки на иностранных языках при Государственном совете.

Всего поэтом были созданы на латыни три апологии казни короля – «Защита английского народа», «Повторная защита» и «Оправдание для себя».

В феврале 1652 года Мильтон почти ослеп, что было воспринято роялистами как кара Божия. В мае того же года родами его третьей дочери Деборы умерла Мэри Мильтон. В июне, не дожив до года, умер единственный сын поэта Джон. Суровым оказался для Мильтона 1652 год.

Несмотря на слепоту поэт еще несколько лет исполнял обязанности секретаря при Государственном совете благодаря чтецам, помощникам, переписчикам. Тяжко переживал поэт время диктатуры Кромвеля. Он окончательно убедился в том, что так называемые республиканцы еще хуже пресловутых монархистов. У последних не было ни стыда, ни совести, ни страха Божьего, а новые оказались еще бесстыднее, еще бессовестней, еще безбожней. В толпе усиливалась тяга к Реставрации. В 1655 году Мильтон ушел в отставку.

Поэт попытался найти утешение в семье. На исходе 1656 года он женился на Катарине Вудкок, но в начале 1658 года женщина умерла. Мильтон остался в обществе дочерей. Девицы были послушными, но к отцу относились со все возрастающей ненавистью. Слепец то и дело принуждал их читать ему вслух тексты, написанные на латыни, которую бедняжки не знали. Этот утомительный процесс превращался для молодых, полных жизненных сил девушек в ежедневную пытку. Тем временем Джон Мильтон только вступал в период расцвета его гения. Одинокий, всеми нелюбимый, он наконец-то созрел для создания главных произведений своей жизни.

В самом начале революции беременная королева Генриетта-Мария бежала во Францию. Там она родила наследника престола, которому дала имя отца – Карл. Повсюду шептались о скором восшествии на престол нового короля Карла II Стюарта.

Незадолго до Реставрации Джон Мильтон опубликовал три дерзких памфлета против монархии – «Трактат об участии гражданской власти в делах церковных», «Соображения касательно уместнейших способов к удалению наемников из Церкви» и «Скорый и легкий путь к установлению свободной республики».

В дни выхода из печати последнего памфлета генерал Монк совершил государственный переворот. На престол был призван король Карл II (годы правления 1660-1685).

Воцарение Карла стало для Мильтона катастрофой. Поэта немедленно арестовали и заключили в тюрьму. Шла речь о суде над предателем и о его казни. Однако усилиями друзей Мильтона отпустили на свободу. Несколько его книг, в их числе обе «Защиты английского народа», были публично сожжены.

Слепой поэт вернулся к частной жизни, теперь уже окончательно. В 1663 году он женился в третий раз на двадцатичетырехлетней Елизавете Миншель, двоюродной сестре своего друга доктора Поджета. Духовной близости с супругой у Мильтона не получилось, брак был несчастливый.

Еще в 1658 году поэт начал работу над поэмой «Потерянный рай». Окончил он ее в 1665 году, а издал через два года. Следом была создана поэма «Возвращенный рай», сюжетом для которой послужило евангельское сказание об искушении Христа в пустыне, ее Мильтон опубликовал в 1671 году. И тогда же появилась на свет последняя поэма стихотворца «Самсон-борец».

В последние годы жизни поэт заинтересовался Россией. В 1682 году вышла его книга «Краткая история Московии».

Джон Мильтон умер 8 ноября 1674 года. Ему было шестьдесят шесть лет. Похоронили его в Вестминстерском аббатстве.

На русский язык произведения поэта переводились неоднократно. Лучшими обычно называют переводы Аркадия Штейнберга.

Из книги Армия обреченных автора Алдан Андрей Георгиевич

XVII. КТО Я? Дневник полковника А. Г. Алдана остался незаконченным. Он еще предполагал написать четыре главы: I. Дайте право честно трудиться; 2. Неужели не ясно? 3. Кто мы? и 4. SOS!Начиная с 1948 г. когда полк. Алдану становилось тяжело на «свободе», вне плена, он продолжал писать свои

Из книги Инициалы Б. Б. автора Бардо Бриджит

XVII В марте 1961 года я проводила все воскресенья в Базоше, «у Жики и Анны». Домишко XVIII века стал моей тихой гаванью, где я обретала покой и простые радости жизни.В субботу мы с Сэми выезжали сразу после работы и поспевали к обеду. Пахло тушеным мясом, деревней, дымком от

Из книги Великий Черчилль автора Тененбаум Борис

XVII Вообще говоря – это было немудрено. Англии спор никак не касался. Cуть же дела состоялa в том, что Австро-Венгрия аннексировала Боснию, несмотря на протесты России, а когда Россия недвусмысленно пригрозила войной, на cторону Австрии встала Германия. Перед соединенной

Из книги Третя рота автора Сосюра Владимир Николаевич

XVII Приглашая Черчилля в правительство, Чемберлен не только давал родине энергичного и компетентного министра военнo-морского флота. Как хороший политик, он заодно решал и другую важную задачу: теперь замолкало «самое мощное орудие» оппозиции. По сложившейся за века

Из книги Том 6. Публицистика. Воспоминания автора Бунин Иван Алексеевич

XVII «Если бы Гитлер вторгся в преисподнюю, я нашел бы случай сказать несколько добрых слов о дьяволе в палате общин» – и Черчилль действительно так и сделал.Он выступил в парламенте с речью, которая стала – если говорить о русской «черчиллиаде», то есть о том, что было

Из книги Актерская книга автора Козаков Михаил Михайлович

XVII На «Бисмарке», по всей видимости, не осознали тот факт, что кораблю удалось оторваться от погони, потому что адмирал Лютьенс отправил длинное радиосообщение в Берлин с извещением о победе. Английские береговые станции это сообщение тоже услышали и снабдили флот

Из книги Протяжение точки автора Балдин Андрей

XVII В начале июля дела на фронтax войны шли вполне удовлетворительно. Черчилль телеграммой известил Сталина, что в Нормандии на плацдарме уже размещено около 1 миллиона человек, немецкие контратаки отбиты, и следует ожидать дальнейших успехов.Адмиралтейство, в свою

Из книги Врубель автора Коган Дора Зиновьевна

XVII На конференцию в Ялте английская делeгация прилетела с Мальты. Место для встречи было выбрано после недолгих споров – Рузвельт согласился с приглашением Сталина приехать в Крым, и дальнейшие дискуссии на эту тему потеряли всякий смысл. Черчилль, однако, уговорил

Из книги «Воробышек» на балу удачи (сборник) автора Берто Симона

Из книги Литературные воспоминания автора Анненков Павел Васильевич

XVII Ему шел всего двадцать третий год, когда он начал писать «Детство». Тут он впервые написал смерть, свое ощущение ее, то, что он испытал когда-то при виде мертвеца. (Кстати: когда «когда-то»? Я говорю о той главе в «Детстве», которая называется «Горе»: это смерть матери

Из книги Повесть о Морфи автора Загорянский Евгений Александрович

XVII Когда Александр Македонский, завоевавший древний Иерусалим, пожелал увековечить себя в мраморе, первосвященник отговорил его. Он сказал ему, наверное, так: «Зачем вам, Саша, памятник? Придет следующий, такой, как вы, и грохнет по вашей мраморной головке чем-нибудь

Из книги автора

XVII Прошла зима, переменившая 1789 год на 1790-й; вот еще одно объяснение женевской паузы в его путешествии: тут Карамзин зимовал, время спало под снегом, ожидая весны, - и вот пахнуло весной, путешественник собрался с духом, прервал циклические разговоры, покинул Сименона и

Из книги автора

XVII Видимо, глаз уже тогда стал привыкать к врубелевским канонам чисто и стильно прекрасного и даже нуждаться в этих канонах.Первыми открыли моду на живопись Врубеля инженер Константин Густавович Дункер и его жена Елизавета Дмитриевна, урожденная Боткина, решившие

Из книги автора

XVII – Кого я больше всего боюсь? – Тех, кто меня не знает и говорит обо мне дурно. Платон Меня уверяют, что эта маленькая книжка, написанная по прихотливому велению памяти, не будет полной, если я не расскажу о своей повседневной жизни.Что ж, давайте и это! Тогда, может быть,

Из книги автора

XVII Одним из важных борцов в плодотворном диспуте, завязавшемся тогда на Руси, был Герцен. Признаться сказать, меня ошеломил и озадачил на первых порах знакомства этот необычайно подвижной ум, переходивший с неистощимым остроумием, блеском и непонятной быстротой от

Из книги автора

XVII 11 мая 1859 года Пол нетерпеливо топтался на верхней палубе «Олимпика». Серая глыба Острова слёз осталась позади. Полу казалось, что пароход идёт слишком медленно, так медленно, что у него, как в детстве, не хватит терпения дождаться.Радостное кудахтанье соседей

Между творениями первой и второй половин XVIII века проходит четкая граница, и произведения, созданные в начале века, сильно отличаются от последующих.

На западе уже развивались крупные литературные формы и шла подготовка к созданию жанра романа, а российские авторы еще переписывали жития святых и восхваляли правителей в неуклюжих громоздких стихотворениях. Жанровое разнообразие в российской литературе представлено скудно, она отстает от европейской литературы примерно на век.

Среди жанров русской литература начала XVIII века стоит назвать:

• Житийную литературу (истоки - церковная литература),
• Панегирическую литературу (тексты восхваления),
• Русские стихи (истоки - русские былины, сложенные в тоническом стихосложении).

Реформатором отечественной литературы считают Василия Тредиаковского, первого профессионального российского филолога, получившего образование на родине и закрепившего языковое и стилевое мастерство в Сорбонне.

Во-первых, Тредиаковский заставил современников читать, а последователей писать прозу - он создал массу переводов древнегреческих мифов и европейской литературы, созданной на этой классической основе, подкинув современникам-писателям тему для будущих произведений.

Во-вторых, Тредиаковский революционно отделил поэзию от прозы, разработал основные правила силлабо-тонического русского стихосложения, опираясь на опыт французской литературы.

Жанры литературы второй половины XVIII века:

• Драма (комедия, трагедия),
• Проза (сентиментальное путешествие, сентиментальная повесть, сентиментальные письма),
• Стихотворные формы (героические и эпические поэмы, оды, огромное разнообразие малых лирических форм)

Русские поэты и писатели XVIII века

Гавриил Романович Державин занимает в российской литературе значительное место наряду с Д.И. Фонвизиным и М.В. Ломоносовым. Вместе с этими титанами русской литературы, он входит в блистательную плеяду основоположников русской классической литературы эпохи Просвещения, относящейся ко второй половине 18 века. В это время, во многом благодаря личному участию Екатерины Второй, в России стремительно развивается наука и искусство. Это время появления первых российских университетов, библиотек, театров публичных музеев и относительно независимой прессы, правда, очень относительной и на небольшой период, который закончился с появлением «Путешествия из Петербурга в Москву» А.П. Радищева. К этому времени, как назвал его Фамусов Грибоедова, «век золотой Екатерины», относится самый плодотворный период деятельности поэта.

Избранные стихотворения:

Пьеса Фонвизина - классический образец комедии с соблюдением традиционных правил создания пьес:

• Триединством времени, места и действия,
• Примитивной типизацией героев (классицизм предполагал отсутствие психологизма и глубины характера героя, поэтому они все делились либо на хороших и плохих, либо на умных и глупых)

Комедия была написана и поставлена в 1782 году. Прогрессивность Дениса Фонвизина как драматурга заключается в том, что в классической пьесе он объединил несколько проблематик (проблема семьи и воспитания, проблема образования, проблема социального неравенства) и создал не один конфликт (любовный конфликт и социально-политический). Юмор Фонвизина - не легкий, служащий исключительно для развлечения, а острый, направленный на высмеивание пороков. Таким образом, автор привнес в классическое произведение черты реалистического.

Биография:

Избранное произведение:

Время создания - 1790 год, жанр - путевой дневник, типичный для французских сентиментальных путешественников. Вот только путешествие оказалось наполненным не светлыми впечатлениями вояжа, а мрачными, трагическими красками, отчаянием и ужасом.

Александр Радищев издал «Путешествие» в домашней типографии, а цензор, видимо, прочитав заглавие книги, принял её за очередной сентиментальный дневник и выпустил без прочтения. Книга произвела эффект разорвавшейся бомбы: в форме разрозненных воспоминаний автор описал кошмарную действительность и быт людей, встречавшихся ему на каждой станции по пути следования из одной столицы в другую. Нищета, грязь, запредельная бедность, издевательства сильных над слабыми и безысходность - таковы оказались реалии современного Радищеву государства. Автор получил многолетнюю ссылку, а повесть запретили.

Повесть Радищева нетипична для чисто сентиментального произведения - вместо слез умиления и чарующих дорожных воспоминаний, так щедро рассыпаемых французскими и английскими сентиментализмы, тут нарисована абсолютно реальная и беспощадная жизненная картина.

Избранное произведение:

Повесть «Бедная Лиза» - адаптированный европейский сюжет на русской почве. Созданная в 1792 году, повесть стала образцом сентиментальной литературы. Автор воспел культ чувствительности и чувственного человеческого начала, вложил в уста героев «внутренние монологи», раскрывающие их мысли. Психологизм, тонкая прорисовка характеров, большое внимание к внутреннему миру героев - типичное проявление сентиментальных черт.

Новаторство Николая Карамзина проявилось в оригинальном разрешении им любовного конфликта героини - русская читающая публика, привыкшая, в основном, к счастливому концу повестей, впервые получила удар в виде самоубийства главной героини. И в этой встрече с горькой жизненной правдой оказалось одно из основных достоинств повести.

Избранное произведение:

На пороге Золотого века русской литературы

Путь от классицизма до реализма Европа прошла за 200 лет, России пришлось поторопиться с освоением этого материала за 50-70 лет, постоянно нагоняя и учась на чужом примере. В то время как Европа уже читала реалистические повести, России предстояло освоить классицизм, и сентиментализм, чтобы перейти к созданию романтических произведений.

Золотой век русской литературы - время развития романтизма и реализма. Подготовка к появлению этих этапов у российских писателей прошла в ускоренном темпе, но самое важное, что было усвоено писателями 18 века - возможность возложить на литературу не только развлекательную функцию, но и воспитательную, критическую, нравственно-формирующую.