Исполнилось 90 лет со дня рождения поэтессы Юлии Друниной.

Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву и тысячу - во сне.
Кто говорит,
что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Именно эти строки принесли ей самую большую известность.

Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года в семье учителя истории Владимира Друнина и его жены Матильды.

Школьницей она посещала литературную студию и много читала. Писала стихи. В конце 1930-х годов Друнина стала победительницей в конкурсе на лучшее стихотворение. Его опубликовали в «Учительской газете» и передали по радио. Переломным событием в жизни Юлии стал 1941 год – в это время она окончила школу и началась Великая Отечественная война.

Юлия в семнадцатилетнем возрасте работала на строительстве оборонительных сооружений в народном ополчении под Можайском, а позже записалась в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста). Позже она стала санитаркой в глазном госпитале, а потом вопреки воле родителей стала санинструктором в пехотном полку.

Выйдя с остатками армии из окружения, Юля вернулась в Москву, а ее семья перебралась подальше от фронта – в Сибирь, но Юля вернулась на фронт и попала на передовую в пехоту. «Подстриженная под мальчишку, была похожа я на всех», – вспоминала она много позже. А ее стихи, написанные позже о войне, были внешне просты и сдержаны, но за каждым словом открывалась бездна чувств.

Целовались.
Плакали
И пели.
Шли в штыки.
И прямо на бегу
Девочка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу…

После тяжелого ранения в 1943 году, когда осколок прошел в двух миллиметрах от сонной артерии, Юлия вновь вернулась на фронт. Она стала курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получила направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Получив сообщение о смерти отца, она поехала на похороны по увольнению, но оттуда не вернулась в свой полк, а поехала в Москву, где в Главном управлении ВВС, получила справку, что отстала от поезда, и поехала на западный фронт. В Гомеле Юлия Друнина получила направление в 218-ю стрелковую дивизию.

За участие в военных действиях она была награждена медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды – это было справедливое признание ее заслуг.

Она снова была ранена. После выздоровления Друнина неудачно пыталась поступить в Литературный институт. Позже она вернулась в самоходный артполк, получила звание «старшина медслужбы», воевала в Белорусском Полесье, а затем в Прибалтике. Она была контужена, и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы.

Пока Советская Армия продолжала освобождать от фашистов города, Юлия в 1944 году в декабре снова пришла в Литературный институт, и в середине учебного года стала посещать лекции. Позже она рассказывала: «И никогда я не сомневалась, что буду литератором. Меня не могли поколебать ни серьезные доводы, ни насмешки отца, пытающегося уберечь дочь от жестоких разочарований. Он-то знал, что на Парнас пробиваются единицы...».

В Литинституте Юлия познакомилась со своим будущим мужем Николаем Старшиновым.

Возвратившись с фронта в сорок пятом,
Я стеснялась стоптанных сапог
И своей шинели перемятой,
Пропыленной пылью всех дорог.

Из воспоминаний Николая Старшинова: «Мы встретились в конце 1944 года в Литературном институте имени А.М.Горького. После лекций я пошел ее провожать. Она, только что демобилизованный батальонный санинструктор, ходила в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке и шинели. Ничего другого у нее не было. Мы были студентами второго курса, когда у нас родилась дочь Лена. Ютились в маленькой комнатке, в общей квартире, жили сверхбедно, впроголодь. В быту Юля была, как впрочем, и многие поэтессы, довольно неорганизованной. Хозяйством заниматься не любила. По редакциям не ходила, даже не знала, где многие из них находятся, и кто в них заведует поэзией. Лишь иногда, услышав, что я или кто-то из студентов собирается пойти в какой-нибудь журнал, просила: «Занеси заодно и мои стихи…» Однажды я провожал ее (мы еще встречались) и мы зашли к ней домой. Она побежала на кухню и вскоре принесла мне тарелку супа. Суп был сильно пересолен, имел какой-то необычный темно-серый цвет. На дне тарелки плавали мелкие кусочки картошки. Я проглотил его с большим удовольствием. Только через пятнадцать лет, когда мы развелись и пошли после суда в ресторан - обмыть эту процедуру, она призналась, что это был вовсе не суп, а вода, в которой ее мать варила картошку «в мундирах». А Юля, не зная этого, подумала, что это грибной суп.

Я спросил:

Что же ты сразу не сказала мне об этом?

Мне было стыдно, и я думала, что, если ты узнаешь это, у нас могут испортиться отношения. Смешно, наивно, но ведь и трогательно…»

В начале 1945 года в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Юлии Друниной, в 1948 году - сборник стихов «В солдатской шинели». В марте 1947 года Друнина приняла участие в 1-м Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей, что поддержало её материально и дало возможность продолжать свою творческую деятельность. Институт Юлия Друнина закончила только в 1952 году, пропустив несколько лет из-за рождения дочери Елены. Стихов в тот период она не писала.

На протяжении всего времени ее творчества Друнину относили к военному поколению. Но при всем обаянии и красоте (Юлию Друнину сравнивали с Любовью Орловой), у нее был бескомпромиссный и жесткий характер.

Я порою себя ощущаю связной
Между теми, кто жив
И кто отнят войной…

В 1955 году вышел сборник «Разговор с сердцем», в 1958 году - «Ветер с фронта», в 1960 году - «Современники», и в этом же году распался ее брак с Николаем Старшиновым. В 1963 году вышел новый сборник ее стихов «Тревога». В 1967 году она побывала в Германии, в Западном Берлине. Во время поездки по ФРГ её спросили: «Как Вы сумели сохранить нежность и женственность после участия в такой жестокой войне?». Она ответила: «Для нас весь смысл войны с фашизмом именно в защите этой женственности, спокойного материнства, благополучия детей, мира для нового человека».

В 1970-е годы вышли новые сборники ее стихов: «В двух измерениях», «Я родом из детства», «Окопная звезда», «Не бывает любви несчастливой» и другие. В 1980 году - «Бабье лето», в 1983 году - «Солнце - на лето». Среди немногих прозаических произведений Друниной - повесть «Алиска» в 1973 году, автобиографическая повесть «С тех вершин…» в 1979 году и публицистика.

Теперь не умирают от любви.
Насмешливая, трезвая эпоха...
Лишь падает гемоглобин в крови,
Лишь без причины человеку плохо...

Теперь не умирают от любви
Лишь сердце что-то барахлит ночами,
Но неотложку, мама, не зови,
Врачи пожмут беспомощно плечами:
Теперь не умирают от любви.

На стихи Юлии Друниной Александра Пахмутова написала песни «Походная кавалерийская» и «Ты - рядом».

Ее вторым мужем стал кинорежиссёр, сценарист, актёр и телеведущий Алексей Яковлевич Каплер. Эльдар Рязанов в интервью рассказывал: «У меня были свои счёты к Каплеру, он ни разу не позвал меня в свою «Кинопанораму», хотя я снял неплохие фильмы к тому времени. На премьере «Иронии судьбы», когда весь зал смеялся, вздыхал, плакал, Каплер и Друнина в середине фильма встали и ушли. Так что я не любил его, не любил Друнину, которая была одним из руководителей Союза писателей, сидела в президиумах. Но для меня, когда я узнал историю их жизни, стало принципиальным сделать картину о любви. Это была история Ромео и Джульетты, уже немолодых, но абсолютно прекрасных…

Они познакомились на сценарных курсах при Союзе кинематографистов в 1954 году - Друниной было 30 лет, а Каплеру - 50. А в 1960 году она рассталась с Николаем Старшиновым, прожив в браке пятнадцать лет. Они расстались, сумев, несмотря ни на что, остаться друзьями».

А всё равно
Меня счастливей нету,
Хотя, быть может,
Завтра удавлюсь…
Я никогда
Не налагала вето
На счастье,
На отчаянье,
На грусть.

Я ни на что
Не налагала вето,
Я никогда от боли не кричу.
Пока живу - борюсь.
Меня счастливей нету,
Меня задуть
Не смогут, как свечу.

В присутствии Друниной мало кто осмеливался безнаказанно бросить тень на священную память о прошлом. Когда в конце 1980-х годов ветераны войн и военнослужащие начали испытывать несправедливое отношение к себе со стороны государства, Друнина пыталась отстаивать честь и достоинство военнослужащих. В 1990 году она баллотировалась и была избрана в Верховный Совет СССР. Позже, разочаровавшись в полезности этой деятельности и поняв, что сделать ничего существенного не сможет, она перестала ходить на заседания и вышла из депутатского корпуса.

И откуда вдруг берутся силы
В час, когда в душе черным-черно?..
Если б я была не дочь России,
Опустила руки бы давно,
Опустила руки в сорок первом.
Помнишь? Заградительные рвы,
Словно обнажившиеся нервы,
Зазмеились около Москвы.
Похоронки, раны, пепелища…
Память, душу мне войной не рви!
Только времени не знаю чище
И острее к Родине любви.
Лишь любовь давала людям силы
Посреди ревущего огня.
Если б я не верила в Россию,
То она не верила б в меня.

Мне близки армейские законы,
Я недаром принесла с войны
Полевые мятые погоны
С буквой «Т» – отличьем старшины.
Я была по-фронтовому резкой,
Как солдат, шагала напролом,
Там, где надо б тоненькой стамеской,
Действовала грубым топором.
Мною дров наломано немало,
Но одной вины не признаю:
Никогда друзей не предавала –
Научилась верности в бою.

Для Друниной оказалось страшным шоком крушение целого мироздания, под обломками которого оказались погребенными идеалы всего ее поколения.

В августе 1991 года Юлия Друнина вместе с другими россиянами защищала Белый дом. А через три месяца ушла из жизни добровольно. Вспоминал Л.Грач: «Она, как и многие в те дни, не смогла смириться с происходящим. Открыла в своём гараже, где у неё стоял «Москвич», выхлопную трубу и задохнулась. Нашли её предсмертную записку, где она просила похоронить её возле мужа, известного драматурга Алексея Каплера, кстати, киевлянина по рождению. В своё время Друнина и Каплер отдыхали в Коктебеле и ходили по 25 километров в Старый Крым. Наверное, поэтому Друнина похоронила его на Старокрымском кладбище».

Друнина составила предсмертную записку зятю: «Андрюша, не пугайся. Вызови милицию и вскройте гараж». Она также оставила около десяти писем родным, знакомым, в них никого не винила и покончила с собой 21 ноября 1991 года.

«…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха - ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность «творить». Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня. 20.11.91»

Из стихотворения «Судный час»:

Покрывается сердце инеем –
Очень холодно в судный час…
А у вас глаза как у инока –
Я таких не встречала глаз.

Ухожу, нету сил.
Лишь издали
(Все ж крещенная!)
Помолюсь
За таких вот, как вы, –
За избранных
Удержать над обрывом Русь.

Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть.

Из воспоминаний Николая Старшинова: «Меня и нашу дочь Лену неоднократно спрашивали о причине, вызвавшей ее добровольный уход из жизни. Односложного ответа на этот вопрос нет. Причин много… Она никак не хотела расстаться с юностью. Наивно, но она была категорически против, чтобы в печати появлялись поздравления с ее юбилеем, поскольку там указывался возраст. Она хоть на год, но старалась отодвинуть год своего рождения. Мало того, ей не хотелось, чтобы внучка называла ее бабушкой. И уйти из жизни она хотела не старой и беспомощной, но еще здоровой, сильной и по-молодому красивой. Она была незаурядной личностью и не могла пойти на компромисс с обстоятельствами, которые были неприемлемы для ее натуры и сильнее ее. И смириться с ними она не могла. Одно из последних стихотворений она начала так: «Безумно страшно за Россию…» Она как кровную обиду переживала постоянные нападки на нашу армию. И немедленно вступала в яростные споры, защищая ее. Хорошо зная ее нелюбовь и даже отвращение ко всякого рода заседаниям и совещаниям, я был удивлен, что она согласилась, чтобы ее кандидатуру выдвинули на выборах депутатов Верховного Совета СССР. Я даже спросил ее: зачем?

Единственное, что меня побудило это сделать, - желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны.

Когда же она поняла, что ничего существенного для этого сделать невозможно, перестала ходить на заседания Верховного Совета, а потом и вышла из депутатского корпуса… О ее душевном состоянии лучше всего говорит одно из писем, написанных перед уходом из жизни: «…Почему ухожу? По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно, только имея крепкий личный тыл…» Я знаю, что Алексей Яковлевич Каплер (второй муж Друниной) относился к Юле очень трогательно - заменил ей и мамку, и няньку, и отца. Все заботы по быту брал на себя. Но после смерти Каплера, лишившись его опеки, она, по-моему, оказалась в растерянности. У нее было немалое хозяйство: большая квартира, дача, машина, гараж - за всем этим надо было следить, поддерживать порядок. А этого делать она не умела, не привыкла. Ну и переломить себя в таком возрасте было уже очень трудно, вернее - невозможно. Вообще она не вписывалась в наступавшее прагматическое время, она стала старомодной со своим романтическим характером».

В 2005 году о Юлии Друниной был снят документальный фильм «Последняя осень Юлии Друниной», выстроенный в жанре расследования. Авторы старались понять сами и рассказать зрителю, почему сознанием Юлии Друниной овладела апатия, которую Марина Цветаева называла «нежеланием быть». И почему поэтесса, обладавшая характером и мужеством, по-настоящему красивая женщина, полностью состоявшаяся как жена и как мать, решила покончить с собой.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Тематический классный час в 8 «А» классе (Кл. рук. Аминова М.М.)

«Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне»

Я только раз видала рукопашный.

Раз - наяву и тысячи – во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Ю.Друнина

Задачи классного часа:

Воспитывать уважительное отношение к исторической памяти своего народа, к ветеранам войны, традициям своей страны.

Развивать эстетический и литературный вкус, интерес к поэзии и поэтическому слову.

Способствовать проявлению эмпатии, положительных эмоций, способность воспринимать неравнодушно литературное и художественное творчество.

Ход классного часа

Медленно звучит песня «Вставай страна огромная». Входит первая ведущая.

Первая ведущая:

Мы много раз видали рукопашный

В кино, ребята, только лишь в кино.

И было всем, поверьте, очень страшно.

Напоминало о прошлом нам оно.

Входит вторая Ведущая и Ведущий.

Вторая ведущая: Война… Страшная, жестокая, злая. Она не жалела никого, воевали взрослые и дети, женщины и мужчины, юноши и девушки и даже старики

Первая ведущая: Сегодня мы вспоминаем тех, кто, не жалея себя, боролся с врагом. Прошло после той страшной войны 65 лет, но она живет в каждом нашем доме. В воспоминаниях наших дедушек и бабушек.

Ведущий: В фотографиях и письмах, рассказах и легендах, фильмах и книгах о войне.

Вторая ведущая: Какой была та война?

Ведущий: Целых четыре года холода и голода, погибшие родные, друзья, редкие письма из дома, болезни, госпиталя, встречи и прощания.

Первая ведущая: А еще война – это страх, страх за себя, своих близких, товарищей, которые рядом с тобой в холодной землянке.

Сцена 1. Девочки в военной форме и санитарными сумками сидят у костра.

Первая девочка (обращаясь к одной из них): Ты давно на войне?

Вторая девочка: Нет. Только две недели. А ты?

Третья девочка: Я с 41-го года. В мае мне исполнилось 17 лет, а в июле я уже была на фронте.

Первая девочка: И тебе не страшно?

Третья девочка: Страшно. Очень страшно. И друзей терять больно. Но когда становится очень тяжело, я беру свою заветную тетрадку и пишу стихи…

Вторая девочка: Стихи? Ты пишешь стихи?

Третья девочка: Да, пишу. О себе, о своих друзьях, о России, которую победить никто не сможет.

Первая девочка: Прочти что-нибудь из своих стихов!

Третья девочка (читает):

Я только раз видала рукопашный.

Раз – наяву и тысячи во сне.

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Вторая девочка: Смотри-ка, так просто и так здорово.

Вбегает мальчик в военной форме

Мальчик: Девчонки, подъем! «Мессеры» летят! Бой начинается!

Первая девочка: А зовут-то тебя как?

Третья девочка: Юля. Юля Друнина.

Вторая девочка: До встречи после войны, Юля Друнина!

Выходят мальчик и девочка – военные корреспонденты.

Девочка: Окончилась война и о Юлии Друниной, выжившей на войне, узнали не только в России, но и во всем мире. Кто она такая, Юлия Друнина, написавшая такие простые, но очень верные строчки о войне?

Мальчик: Именно ей принадлежат строки:

Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший сорок первый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,

Потому что имя ближе, чем Россия,

Не могла сыскать…

Первая ведущая: Друнина Юлия Владимировна родилась 10 мая 1924 года в Москве в семье учителя. Детство Юлии прошло в центре Москвы, она училась в школе, в которой работал учителем ее папа. Девочка очень любила читать и мечтала стать писательницей. Уже в 11 лет Юля написала первые строки.

Ведущий: Когда началась Великая Отечественная война, Юле было всего 17 лет. Она решает, что должна быть на фронте и записывается в добровольную санитарную дружину и работает санитаркой в госпитале.

Вторая ведущая: Совсем скоро Юлия Друнина становится санитаркой в пехотном полку. Она выносит раненых с поля боя, делает перевязки, пишет письма от имени солдат домой. А потом - ранение, госпиталь и снова на фронт.

Ведущий: Ее фронтовые дороги очень разные. Белоруссия, Прибалтика, Дальний Восток. В 1943 году – Юлия Владимировна Друнина уже старшина медицинской службы. Фронтовые дороги знакомят ее с новыми людьми, которые становятся героями ее стихов.

Первая ведущая: В 1944 году, после тяжелой контузии, Юлия Владимировна возвращается в Москву и становится студенткой Литературного института.

Ведущий: Проходит 10и 20 лет после войны, но Юлия Владимировна не забывает войну. Она снится ей, снятся фронтовые друзья. Снятся те, кто в самые трудные годы был с ней рядом и погиб, прожив совсем мало на земле.

Сцена 2. Девочки в военной форме и с санитарными сумками сидят у костра. К ним подходит солдат в пилотке.

Солдат (обращаясь к сидящим): Что грустим? Скоро войне конец. Самое страшное позади. Мы Москву отстояли. Скоро фрицев погоним дальше на Запад.

Девочка в военной форме: Да, погоним. Только не все домой вернутся. Юля, ты маме Зины, подруги своей написала, что ее дочка погибла?

Юля: Нет, не написала. Страшное это письмо. Тяжело его писать. Зина очень любила маму, никого дороже мамы у нее не было.

Солдат: А ты попробуй в стихах написать. Я знаю, ты можешь. Твои стихи весь фронт читает.

Юля: Да, наверное, так будет лучше. Я попробую…

Ведущий: Юлия Владимировна написала это стихотворение. Оно стало памятником всем тем, кто остался лежать в земле и не вернулся с войны живым. Им, героям войны, не было страшно. Ведь они защищали Родину.

Звучит музыка «в лесу прифронтовом» три девочки в форме санинструкторов читают стихотворение «Зинка»

Первая девочка: Памяти однополчанки Героя Советского Союза Самсоновой.

Мы легли у разбитой ели. Ждем, когда же начнет светлеть.

Под шинелью вдвоем теплее

На продрогшей, гнилой земле.

Вторая девочка:

Знаешь, Юлька, я – против грусти,

Но сегодня она – не в счет.

Дома, в яблочном захолустье,

Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый.

У меня – лишь она одна.

Пахнет в хате квашней и дымом.

За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик

Беспокойную дочку ждет…

Знаешь, Юлька, я – против грусти.

Но сегодня она - не в счет.

Первая девочка:

Отогрелись мы еле-еле.

Вдруг приказ: «Выступать вперед!»

Снова рядом в сырой шинели

Светлокосый солдат идет.

С каждым днем становилось горше,

Шли без митингов и знамен.

В окруженье попал под Оршей

Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку,

Мы пробились по черной ржи,

По воронкам и буеракам

Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.

Мы хотели со славой жить.

Почему же в бинтах кровавых

Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью

Укрывала я, зубы сжав,

Белорусские ветры пели

О рязанских глухих садах.

Третья девочка:

Знаешь, Зинка, я – против грусти,

Но сегодня – она не в счет.

Где-то в яблочном захолустье,

Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,

У нее ты была одна.

Пахнет в хате квашней и дымом,

За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платье

У иконы свечу зажгла.

Я не знаю, как написать ей,

Чтоб тебя она не ждала?!

Классный руководитель: Вот и закончился наш рассказ о женщине, которая не только воевала, но и описала в стихах, какой была та война. «Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне»… Права была Юлия Владимировна, когда писала эти строки. На войне страшно. Но человек перестает страшиться, когда знает, что защищает свой дом, своих родных и близких людей, свою землю. Им, героям войны, мальчикам и девочкам, было очень страшно, но они сумели побороть страх и подарить нам с вами жизнь.

Нам остается только память о тех, кто никогда не сможет видеть свободу страны, добытую их собственной кровью. Это наш с вами святой долг и обязанность – помнить о них, чтить их память и радоваться жизни за всех тех, кто остался на полях войны.

Минута молчания

Просмотр фильма-презентации «Этот День Победы»

Участники тематической презентации

Накануне Дня Победы, в Тверской школе №1, где обучаются глухие и слабослышащие дети, состоялась тематическая презентация. Ее подготовили переводчик ЖЯ Наталья Мамитова и другие сотрудники из городской библиотеки им. Герцена. Н. Мамитова часто проводит познавательные мероприятия для неслышащих школьников и переводит их на ЖЯ. На этот раз презентация была посвящена корреспондентам, поэтам и писателям, прошедшим войну. Звучали стихотворения и песни, рожденные войной.
Школьники узнали об Илье Эренбурге, известном журналисте и публицисте. Его многочисленные статьи, репортажи, стихи военных лет пользовались необыкновенной популярностью, они поднимали патриотический дух народа. В одном из партизанских отрядов даже существовал рукописный приказ, запрещающий использовать на самокрутки полосы газет со статьями И. Эренбурга. Это - лучшее народное признание для корреспондента!
Алексей Сурков попал в окружение, а когда ему все-таки удалось выбраться к своим, вся его шинель оказалась иссечена осколками. Именно об этом случае, о возможной смерти, до которой "четыре шага", известное стихотворение "В землянке", превратившееся в популярную песню. А поэт Константин Симонов посвятил А. Суркову строки "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины?" Среди военных стихов Симонова популярны "Песенка военных корреспондентов" и стихотворение "Жди меня". Школьники узнали о завещании Симонова, по которому его прах развеяли над Буйничским полем под Могилевом. Там в июле 1941 года наши воины героически подбили и сожгли за один день 39 фашистских танков, свидетелем этого военного эпизода был Симонов.
Вспомнили об Александре Твардовском, создавшем собирательный образ бойца-героя Василия Теркина. Особое место в творчестве Твардовского занимает стихотворение "Я убит подо Ржевом" о трагическом по масштабу потерь сражении в нашей области.

Наталья Мамитова переводит презентацию на ЖЯ

Семнадцатилетним добровольцем ушел на фронт Булат Окуджава, сложивший много песен о войне. Среди них - "Бери шинель, пошли домой!", связанная с радостью Победы.
Школьников потряс эпизод из военной биографии поэтессы-фронтовички, Юлии Друниной, служившей медсестрой. Получив ранение шеи, она наскоро наложила себе повязку и продолжила оказывать помощь раненым бойцам. Потом потеряла сознание и очнулась лишь в госпитале, узнав, что осколок прошел лишь в двух миллиметрах от ее сонной артерии, и все это время она находилась на волосок от смерти. Проникновенны ее строки:

Я только раз видала рукопашный.
Раз наяву. И тысячи - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Прозвучала также песня Друниной "Над Курганом".

На мероприятие были приглашены слышащие ученики общеобразовательной школы №55, которая является партнером проекта "Читаем вместе".
Учащиеся школы для глухих подготовили небольшую концертную программу, созвучную военной тематике. Это были жестовые номера "Журавли", "От героев былых времен", "Огромное небо", "Смуглянка", "Закаты алые", "Тальяночка". Хочется отметить творческий потенциал детей и особое терпение педагогов, проводивших с ними необходимые репетиции.

Исполняют номер "Тальяночка"

Неоспоримым успехом мероприятия стал удачный подбор материала, литературных фактов, музыки и видеоряда в презентации, что одинаково увлекло и глухих, и слышащих зрителей. Встреча способствовала патриотическому воспитанию, формированию толерантности и развитию дружбы подростков.

Наталья СЕРГЕЕВА, Тверь

День Победы - для всех без исключения "праздник со слезами на глазах". Мы гордимся теми, кто спас наше будущее, кто не пожалел своей жизни в борьбе с врагом, кто дал надежду новым поколениям на мирное небо над головой.

Стихи о Великой войне - особенные. Нет в России ни одной семьи, где бы не было своей фронтовой истории - счасьливой ли, трагической ли. Строчки стихотворений, написанных в страшные 1941-1945 годы, а также вскоре после Победы, все учили наизусть в школе - и через них представлял себе войну, подвиги героев, смертельную битву за грядущие поколения.

Накануне Дня Победы "Вечерка" предлагает вспомнить самые пронзительные произведения, посвященные Великой Отечественной войне. Разумеется, у каждого есть свои любимые стихи о войне - но нам захотелось перечитать именно эти.

"Утро Победы"

Алексей Сурков (1945 год)

Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.

Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина... Тишина... Не во сне - наяву.
И сказал пехотинец: - Отмаялись! Баста!-
И приметил подснежник во рву.

И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.

Снова ожили в памяти были живые -
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.

Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.

"Ах, война, что ж ты сделала, подлая"

Булат Окуджава (1958 год)

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли -
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом - солдат...
До свидания, мальчики!
Мальчики,
постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите,
и все-таки
постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.

Сапоги - ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон...
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад...
До свидания, девочки!
Девочки,
постарайтесь вернуться назад.

"Весной сорок пятого"

Константин Ваншенкин (1969 год)

Мелькали дома и опушки,
Дымился туман над водой.
И мылся в гремящей теплушке
Чуть свет лейтенант молодой.
Он ждать не хотел остановки,
Входя в ослепительный день.
А сзади его для страховки
Держали за брючный ремень.
Стоял он в летящем вагоне,
Судьбу принимая свою,
И лили ему на ладони
Воды неудобной струю.
В разбитом очнувшемся мире,
Мечтавшем забыть про беду,
Уже километра четыре
Он мылся на полном ходу.
Смеющийся, голый по пояс,
Ад самым проемом дверей.
И яростно нес его поезд
В пространство - скорей и скорей!
Пред странами всеми, что плыли
В предчувствии мирной страды,
Военного пота и пыли
Усердно смывал он следы -
Весной сорок пятого года,
Своею удачей храним...
Солдаты стрелкового взвода,
Как в раме, стояли за ним.

"Я столько раз видала рукопашный.."

Юлия Друнина (1943 год)

Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Письмо с фронта

Эдуард Асадов (1943 год)

Мама! Тебе эти строки пишу я,
Тебе посылаю сыновний привет,
Тебя вспоминаю, такую родную,
Такую хорошую - слов даже нет!

Читаешь письмо ты, а видишь мальчишку,
Немного лентяя и вечно не в срок
Бегущего утром с портфелем под мышкой,
Свистя беззаботно, на первый урок.

Грустила ты, если мне физик, бывало,
Суровою двойкой дневник "украшал",
Гордилась, когда я под сводами зала
Стихи свои с жаром ребятам читал.

Мы были беспечными, глупыми были,
Мы все, что имели, не очень ценили,
А поняли, может, лишь тут, на войне:
Приятели, книжки, московские споры -
Все - сказка, все в дымке, как снежные горы...
Пусть так, возвратимся - оценим вдвойне!

Сейчас передышка. Сойдясь у опушки,
Застыли орудья, как стадо слонов,
И где-то по-мирному в гуще лесов,
Как в детстве, мне слышится голос кукушки...

За жизнь, за тебя, за родные края
Иду я навстречу свинцовому ветру.
И пусть между нами сейчас километры -
Ты здесь, ты со мною, родная моя!

В холодной ночи, под неласковым небом,
Склонившись, мне тихую песню поешь
И вместе со мною к далеким победам
Солдатской дорогой незримо идешь.

И чем бы в пути мне война ни грозила,
Ты знай, я не сдамся, покуда дышу!
Я знаю, что ты меня благословила,
И утром, не дрогнув, я в бой ухожу!

"Я убит подо Ржевом"

Александр Твардовский (1945-1946)

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.

Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна, ни покрышки.

И во всем этом мире
До конца его дней -
Ни петлички,
Ни лычки
С гимнастерки моей.

Я - где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я - где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.

Я - где крик петушиный
На заре по росе;
Я - где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.

Где - травинку к травинке -
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Летом горького года
Я убит. Для меня -
Ни известий, ни сводок
После этого дня.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю -
Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Было все на кону.

Неужели до осени
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался о н?

Нет, неправда! Задачи
Той не выиграл враг.
Нет же, нет! А иначе,
Даже мертвому, - как?

И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -
Спасена.

Наши очи померкли,
Пламень сердца погас.
На земле на проверке
Выкликают не нас.

Мы - что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память -
Кто завидует ей?

Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава -
Невеселый резон.

Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам все это, живые.
Нам - отрада одна,

Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.

Вы должны были, братья,
Устоять как стена,
Ибо мертвых проклятье -
Эта кара страшна.

Это горькое право
Нам навеки дано,
И за нами оно -
Это горькое право.

Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.

Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли
И в тылу у Москвы
За нее умирали.

И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.

Нам достаточно знать,
Что была несомненно
Там последняя пядь
На дороге военной, -

Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить...

И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы.
И Смоленск уже взят?

И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже?

Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой:
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.

Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг.

О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне!

В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.

Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.

Ибо в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, -
Были мы наравне.

И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,

Чтоб за дело святое,
За советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.

Я убит подо Ржевом,
Тот - еще под Москвой...
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?!

В городах миллионных,
В селах, дома - в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу...

Я вам жить завещаю -
Что я больше могу?

Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.

Горевать - горделиво,
Не клонясь головой.
Ликовать - не хвастливо
В час победы самой.

И беречь ее свято,
Братья, - счастье свое, -
В память воина-брата,
Что погиб за нее.

"Жди меня"

Константин Симонов (1941 год)

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: - Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой,-
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

"Зинка" (памяти однополчанки - Героя Советского Союза Зины Самсоновой)

Юлия Друнина (1944 год)

Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.
- Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня лишь она одна.

За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет.
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет...
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг нежданный приказ: "Вперед!"
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

С каждым днем становилось горше,
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы,
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала...

"Я знаю, никакой моей вины.."

Александр Твардовский (1966 год)

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они - кто старше, кто моложе -
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,-
Речь не о том, но все же, все же, все же...

"Ну, что ты плачешь, медсестра?"

Андрей Дементьев (1972 год)

Ну, что ты плачешь, медсестра?
Уже пора забыть комбата...
- Не знаю...
Может и пора.-
И улыбнулась виновато.

Среди веселья и печали
И этих праздничных огней
Сидят в кафе однополчане
В гостях у памяти своей.

Их стол стоит чуть-чуть в сторонке.
И, от всего отрешены,
Они поют в углу негромко
То, что певали в дни войны.

Потом встают, подняв стаканы,
И молча пьют за тех солдат,
Что на Руси
И в разных странах
Под обелисками лежат.

А рядом праздник отмечали
Их дети -
Внуки иль сыны,
Среди веселья и печали
Совсем не знавшие войны.

И кто-то молвил глуховато,
Как будто был в чем виноват:
- Вон там в углу сидят солдаты -
Давайте выпьем за солдат...

Все с мест мгновенно повскакали,
К столу затихшему пошли -
И о гвардейские стаканы
Звенела юность от души.

А после в круг входили парами,
Но, возымев над всеми власть,
Гостей поразбросала "барыня".
И тут же пляска началась.

И медсестру какой-то парень
Вприсядку весело повел.
Он лихо по полу ударил,
И загудел в восторге пол.

Вот медсестра уже напротив
Выводит дробный перестук.
И, двадцать пять годочков сбросив,
Она рванулась в тесный круг.

Ей показалось на мгновенье,
Что где-то виделись они:
То ль вместе шли из окруженья
В те злые памятные дни,

То ль, раненного, с поля боя
Его тащила на себе.
Но парень был моложе вдвое,
Пока чужой в ее судьбе.

Смешалось все -
Улыбки, краски.
И молодость, и седина.
Нет ничего прекрасней пляски,
Когда от радости она.

Плясали бывшие солдаты,
Нежданно встретившись в пути
С солдатами семидесятых,
Еще мальчишками почти.

Плясали так они, как будто
Вот-вот закончилась война.
Как будто лишь одну минуту
Стоит над миром тишина.

Слепнева Я.

Данная работа представляет собой попытку выразить свое отношение к войне через биаграфию своих родных.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Я не был на войне,

Но помню я о ней,

И говорят, её

Нет ничего страшней.

Д. Баев.

Война… Написала слово и ужаснулась, даже дрожь пробежала по телу. А в сердцах старшего поколения это слово – неизлечимая рана. Это несбывшиеся мечты, утраченные надежды на счастливую жизнь. Это последнее пожатие руки, последний поцелуй, последний взгляд близкого человека. Это лютый холод, жуткий голод, кровь и смерть. Это страшно.

Война.. Что знаем о ней мы, живущие в двадцать первом веке, когда зажили раны ветеранов? Ведь там, где происходили битвы и сражения, сейчас растут деревья, зеленеют поля, построены большие города.

Я родилась в счастливое, мирное время, но много слышала о войне от своей прабабушки.

В наших сибирских краях не рвались снаряды, не полыхали пожарища боёв, но залпами гремела ненависть к фашистам в каждой человеческой душе. Добровольцем ушёл на фронт в грозном 1941 году мой прадедушка - Летин Филипп Герасимович. Родился он в 1910 году в деревне Ивановка. Рос обычным крестьянским пареньком. Ему не было ещё и двенадцати, а он уже косил траву, управлялся по хозяйству. С двадцати лет работал водителем.

А тут война… Не задумываясь, мой прадедушка уходит на фронт. Сотни трудных километров прошёл он по военным дорогам. Участвовал в боях за Москву, Витебск, Минск, Вильнюс. Он был фронтовым шофёром. А первая его машина - полуторка. Приходилось перевозить боеприпасы, продовольствие на передовую, а оттуда - раненых в медсанчасть. Много раз кабину пробивало, но судьба его хранила, и он ни разу не был ранен.

За годы войны солдату Летину довелось побывать во многих переделках. Многих друзей потерял он. Как-то вечером то ли не заметил указательный знак, то ли ещё по какой причине, но проскочил передовую. И чуть не налетел на немецкого пулемётчика: каких-то 300-400 метров разделяли их. Видимо, очень искусным был вражеский стрелок: как бритвой, срезал пулемётной очередью верх кабины. Свалившись на сиденье, прадед всё-таки увёл машину в безопасное место, но задний борт её фашист разнёс в щепки.

Вернувшись домой, Филипп Герасимович снова сел за руль, но теперь уже перевозил мирные грузы: хлеб, муку. И так почти 35 лет. Умер прадедушка в 1986 году. У него прихватило сердце, и его положили в больницу. «Мне бы только до Дня Победы дотянуть», - говорил он тогда. Дотянул. А утром 10 мая Летина Филиппа Герасимовича не стало. Он был олицетворением доброты, смелости, отваги и скромности. Эти слова можно сказать про каждого, кто перенёс весь ужас войны. С уходом таких добрых и отзывчивых людей из нашей жизни уходит что-то важное, мы как будто сиротеем душой.

Жернова войны искалечили много судеб. Нет ни одной семьи, которой бы не коснулось пламя войны, навечно забрав родных сердцу людей. Своим чёрным крылом война задела и нашу семью. Мой второй прадедушка Галицкий Болеслав Петрович был партизаном. Однажды он вместе с товарищами по партизанскому отряду выполнял задание: нужно было подорвать фашистский эшелон с очень важным грузом. Они уже заложили мины, и тут их в последний момент заметили. Фашисты гнались за ними с собаками. Догнали… Прадедушку забили до смерти, а его товарища расстреляли. Но поезд с немецкими танками всё-таки взорвали. Погиб мой второй прадедушка на Украине 3 мая 1942 года. Его могила до сих пор не найдена.

Мы не должны забывать ужасы войны, страдания и смерть людей. Это ничем нельзя оправдать. Как объяснить происходящий кошмар маленьким детям? Когда началась война, моей бабушке, Антонине Болеславовне Летиной, было чуть больше шести лет. Жила на Украине в небольшом селе. Прошло много лет, но и сейчас она не может без слёз вспоминать о пережитом. В их доме, что стоял у самого леса, поселились фашисты. Они чувствовали себя там полными хозяевами, и им было всё равно, где будет спать грудной ребёнок(у бабушки был братик, которому исполнился всего месяц).

Без содрогания нельзя слушать рассказ бабушки о том, что фашисты для обеспечения собственной безопасности часто использовали «живой щит». По обеим сторонам дороги, по которой должна была проехать машина с немецкими офицерами, они выстраивали детей, опасаясь нападения партизан. Однажды на глазах у бабушки, совсем ещё маленькой девочки, убило одного мужчину и двух детей.

Полине, старшей сестре моей бабушки, исполнилось четырнадцать лет. Ей бы в куклы играть, а она была связной у партизан и не раз держала в руках гранаты. Ей бы слушать по вечерам сказки, а она воевала с солдатами фюрера. Есть поговорка: » На войне детей не бывает». Те, что попали на войну, должны были расстаться с детством навсегда.

Древние говорили: » Если не забывать войну, появится много ненависти. А если войну забывают, начинается новая» В наше неспокойное время это звучит особенно актуально. Долгое время это слово оставалось на устах тех людей, которых война опалила своим дыханием. Для простого солдата война была ежедневной, тяжёлой и кровавой работой. На самой страшной войне двадцатого века все без исключения, выстояв, совершили подвиг. Для того, чтобы победить всем, надо было победить каждому в отдельности. Помогло чувство ответственности, когда каждый считал войну своим личным делом. Любовь к Родине делала непохожих друг на друга людей единым целым, помогала выстоять и победить

Был огонь, смерть, но была и высшая справедливость на свете, которая сделала прошедшую войну народной.

Война – страшное слово. Страшно только при мысли, что война может снова начаться. Мы не видели войну, но знаем о ней по фильмам и рассказам очевидцев. Я хочу, чтобы все войны остались в далёком прошлом! Но для этого мы не должны никогда забывать о войне и о людях, которые на своих плечах вынесли тяготы невзгод.

Министерство образования РФ.

МОУ « Кутузовская СОШ».

« И как хорош этот неоглядный зелёный мир моей Родины».

(В.Белов).

Выполнила: Слепнёва Яна,

1997 года рождения.

Руководитель: Вейкум Г.В.

Учитель русского языка.

С.Кутузовка